Бездна

Тот выдохнул и обрёл дар речи:

– Ты чё, нефором заделался?

Колян неотрывно пялился на рыжекудрое чудо, возникшее рядом с приятелем, потом горделиво расправил плечи и свысока изрёк:

– Свобода личности провозглашена Конституцией! И никто её пока не отменял! – и тут же, вцепившись в треугольные верхушки частого штакетника, деловито поинтересовался, алчно косясь на Стаську: – Тёмыч, ты надолго зарулил? Или как всегда? Бабка-то твоя тю-тю, в город уехала.

– Да знаю я, – отмахнулся внук. Нашёл, чем удивить.

 – Она у нас гостила. Нездоровится ей, мама уговорила лечь в больницу на обследование.

– А-а! А тебя, значит, за домом приглядеть отправили?

– И за огородом, – подтвердил парень. – Вот с подругой приехали, поживём недельку на природе. Слушай, у тебя лодка была. Не одолжишь? Сплаваем на остров, порыбачим.

– Ща, погодь, только оденусь, а то я тут во дворе… – он махнул рукой и скрылся за забором.

Стаська повернулась к Артёму:

– Ну и тип! Ты что, дружишь с ним?

– Это сосед, дорогая моя, – усмехнулся тот и легонько щёлкнул её по носу в воспитательных целях.

 – А с соседями надо дружить!

– Он же ненормальный!

– Да брось! Обычный пацан. Пройдёт в толпе, не заметишь. Вот и куражится: обратите на меня внимание, я индивидуальность!

Стаська пренебрежительно фыркнула, без слов выражая своё отношение к подобной индивидуальности.

Друг согласно кивнул:

– Все нефоры такие: мы, мол, не как остальные, то есть серая масса, а особенные.

Подруга спорить не стала, только пожала плечами.

Мол, какая разница, с кем рыбачить, главное – лодку раздобыть, а у этого огородного пугалы, по словам Артёма, она есть. По крайней мере была в прошлом году.

За забором хлопнула дверь дома, из-за которой донеслось что-то басовито ругательное. Судя по всему, отцовское напутствие. Из чего друзья сделали вывод, что родители Коляна сильно не одобряют вывертов его неординарной личности.

Распахнулась калитка, и возникшее в её формате нечто с ярко выраженным нетрадиционным восприятием окружающего мира выглядело серьёзным испытанием для слабонервных.

Картинная поза, в которой неформал предстал перед городскими гостями, недвусмысленно свидетельствовала, что расчёт был именно таков: поколебать уверенность зрителей в своём здравом уме и лишить дара речи от потрясения. Однако не на тех напал! Недавние путешествия не раз проверили их нервы на прочность, подбрасывая им испытания куда как покруче, и закалили их не хуже дамасской стали.