Война мыслей

По Центральной улице постоянно ездили машины и ходили люди с электрички туда и обратно. Также около их забора была большая площадка, где постоянно парковалось с десяток машин от Запорожца до БМВ. Место это было «тусовочным» с конца пятидесятых. Уже неизвестно, какое поколение проводило там время до четырех, пяти утра под громкую музыку и рёв мотоциклов. Они абсолютно не собирались менять правила и устоявшиеся законы. Единственное, что Людмиле не нравилось – это копаться в грядках на виду всех проходящих, а тем более постоянной кучки молодежи у этого паркинга.

Тем более, что лето в Питере не ласковое, и ты ходишь бледно-синяя, да с накопившимися жирками за зиму.

Супруги решили ставить нормальный, хороший забор, то есть, ворота с жалюзи с центральной улицы и хороший частокол с другой. Короче, «еврозабор». Наверно, само слово забор – это уже плохо, наверно, загораживаться – это ещё хуже. Но в их варианте это было просто необходимо. Они ещё не закончили ремонт в квартире, но дачу надо тоже было приводить в порядок и конечно вкладывать в неё деньги.

Но вышло так, что этот забор чуть не стоил им жизни.

Стас, муж Людмилы, должен был приехать из рейса в начале июля. О заборе она заикнулась в мае, когда начался дачный сезон. Местные электрики и водопроводчики тут же начали играть роль посредников, у кого какая работа намечается, и ходить предлагать ей свои услуги.

Да, снова прошли очередные полгода, и вот он долгожданный рейс из Амстердама. Стас возвращается. Людмила с сыном встречают его в аэропорту, свекровь с дочкой ждут на даче.

Дома праздничный стол и цветы, но они всё это забирают, не прикасаясь, а также и подарки, которые привёз муж, заработанные им деньги, оставляют квартиру на соседку, ругаются, кто сядет за руль… Впереди семьдесят километров до дачи и две недели отпуска, который взяла Люда, на меньшее, просто не согласен был её муж. Он, как всегда, лихачит, соскучившись по рулю и по городу. Вообще Стас лихачит всегда, у него этого в крови, любит выпускать перья, даже не замечая этого. Но она прощает ему, тем более, они столько не виделись, и он сидит родной, живой, тёплый, не абстрактный, тут рядом, распространяя вокруг себя бас, мужское добро-грубое веселье и рациональную трезвость.

До чего хороша мобильная связь (думали они в те годы)! Действительно, свяжешься с ней и уже никогда не расстанешься. Без мобильника чувствуешь себя инвалидом, кажется, что у тебя не хватает или руки, или чего хуже головы.