Конкурс убийц

Наталья Крячко, которая была по характеру и натуре своей наивной и не так догадлива, как Мария, обрадовалась:

– Вот так бы и давно! А то не поедем, нам и тут неплохо…

На этот раз промолчала Мария Гурова, но при этих словах Натальи она наклонила голову и улыбнулась так таинственно, что Лев Иванович заподозрил, что их негласные планы и надежды порыбачить в открытом море находятся под большим вопросом. Он тоже промолчал, но для себя решил, что поговорит со Станиславом чуть позже, когда они останутся один на один и будут разрабатывать маршрут до Анапы, по которому поедут на машине Крячко.

Глава 2

Пятиэтажный отель «Фантазия» не был самым шикарным отелем на побережье, до моря нужно было идти не меньше ста пятидесяти метров, а до центра города и вовсе добираться на автобусе. Но ни Льва Ивановича Гурова, ни Станислава Крячко это обстоятельство, в отличие от их жен, нисколько не волновало. У них были планы несколько другого рода, чем прогулки по антикварным лавочкам, сувенирным магазинам и посещение океанариума. Хотя они и согласились на предложение жен подождать с этим невероятно увлекательным занятием и хотя бы три дня просто позагорать на пляже.

Лев Иванович не любил загорать в силу того, что его кожа быстро сгорала на солнце, и все усилия Марии, а вернее, тех защитных кремов, которыми она щедро намазывала и себя, и мужа, никак не способствовали приостановке этого процесса. Но зато Гуров любил плавать, и плавал он просто отлично. Это поднимало ему настроение и сглаживало все остальные неприятные моменты пребывания на общественных пляжах. Он также не любил пляжную толпу и предпочитал отдых в спокойной обстановке вдалеке от суеты и от бестолкового снования туда-сюда полураздетых людей. Поэтому на общественных пляжах он и вовсе чувствовал себя не в своей тарелке.

Нет, Лев Иванович не был интровертом в полном понимании этого слова и не чурался людей. В конце концов, его работа в уголовном розыске предполагала активное общение и с коллегами, и со свидетелями, и с агентурой. Гуров просто не любил безликую толпу, а не самих людей как таковых. Ему было проще общаться с кем-то индивидуально, тет-а-тет, видеть в человеке личность, смотреть ему в глаза, слышать голос, улавливать интонацию, читать язык жестов и поз. Тогда он четко понимал, с кем и как нужно разговаривать, какой подход найти к человеку, будь он хоть свидетель, хоть жертва, хоть преступник.