Планета исчезающих слов

Любит он такие штуки.

Я коснулся записки со своей стороны стекла, а потом попытался её подвинуть. Она послушно поехала за моими пальцами. Ха! Теперь уже было ясно, что её можно растягивать во все стороны, переворачивать и перекидывать на любые привычные носители. Раши развлекался, демонстрируя свои последние достижения.

Другое сообщение без всяких прикрас светилось на информационной панели:

– Господин Сандерс Йетс. С благополучным прибытием на Землю. Ваш доклад о результатах работы на Юкке назначен на 17—00 послезавтра.

Если Вам неудобно это время, сообщите заранее. И значок нашей лаборатории – «Цветок в капле». Символ жизни, заключённой в наших лекарствах.

Всё, даже ни в чём не повинный символ, указывало на мою несостоятельность. И это было не просто отсутствием результата. Это стирало меня самого. Делало бессмысленным моё существование. И скоро об этом узнают все.

Я сел, упёрся локтями в стол и с силой вжал лоб в кулаки. Понемногу отпустило. И пришла спасительная мысль ухватиться за что-то такое, что вернуло бы ощущение собственного я.

Как говорила психолог из соседней лаборатории, – «Вспомни, когда тебе было хорошо?».

В моём случае ответ прост до банальности – в детстве. Ну, если выкинуть один не очень приятный период. Детство ведь длинное, как целая жизнь. Я мечтал о полётах, а моим кумиром был Чен Ройс – знаменитый астронавт, покоритель Молчаливой. Его видеорепортаж с планеты пересмотрел столько раз, что выучил почти наизусть. Почему я так зациклился на этом видео? Что оно для меня? Точка отсчёта, опора или источник силы? Вот сейчас и проверю.

Не знаю, почему из всех знаменитых астронавтов я выбрал именно Чена, но мне хотелось быть на него похожим, я даже причёску такую себе сделал – длинную косую чёлку. И ещё рисовал шрам над левой бровью, который он получил в испытательном полёте. Я собирал всё, что только можно было о нём найти. И даже знал, что чёлка была призвана тот шрам прятать. Как появилась эта метка, и почему он так болезненно к ней относился, открылось много позже.

Я встал, вытянул из бара чудом уцелевшую бутылку вина со старинной пробкой – плод многолетней моды на всякую древность, и вытащил из рюкзака не съеденный в полёте и красиво запакованный завтрак. Как всегда на Юкке, к завтраку прилагался пакетик зелёных водорослей, для землян совершенно невыносимых на вкус. Я не стал их выбрасывать, а высыпал и аккуратно разложил на крышке от упаковки – пусть сохнут, порадую любимого друга.