Фаза быстрого сна

Возможно, за словами про друзей и родственников действительно крылись забота и уважение, но Марк слышал в них заученность, а принесенные тела выглядели как реквизит в спектакле, поставленный, чтобы донести до зрителей одну мысль: «Сидите смирно. Сидите. Смирно».

– Тогда уносите, – отдав команду своим, офицер кивнул стражам.

Зейн выступил вперед:

– Оставайтесь здесь, – процедил он. – Господин Тарна-Триаван сделает объявление, – страж снова привалился к стене, и под его строгими взглядами люди расселись по местам, ожидая названного.

По сравнению с жилыми комнатами гостиную можно было назвать роскошной: два дивана, несколько пейзажей на стенах, сервант с чайным сервизом за стеклом. Камин придавал ей уюта, а запах апельсинового масла напоминал о доме. Это Алена, одна из последних иномиров, недавно жгла аромапалочки, во время перехода оказавшиеся при ней.

Самые быстрые заняли места на диванах, остальные рассеялись на стульях. Сиденья хоть и были обиты тканью, она уже выцвела от времени, а кое-где ее проела моль, и разница между ними и остальной частью гостиной особенно бросалась в глаза.

Марк уселся с краю на последнем ряду. Воцарилась хорошо знакомая, напряженная тишина. Вопрос «Зачем?» не прозвучал, но ясно читался на обеспокоенных лицах.

От господина Тарны-Триавана не ждали хорошего.

Он не приходил просто так – только когда кто-нибудь бежал, или очередной смельчак решал взбунтоваться и потребовать свободы. Последний раз он явился вместе с двумя сбежавшими: те были в саванах и с отметинами от когтей, он – в лощеном костюме и с часами на цепочке, куда постоянно смотрел, будто отмерял время, за которое должен быть сыгран спектакль.

Стражи и офицеры лебезили перед аристократом, а между делом Лаэм говорил, что двойная фамилия «Значит только то, что в душе дерьма в два раза больше».

Таких фактов, которые вроде могли что-то дать, а вместе никак не складывались, хватало. Лаэм, да и другие стражи, за исключением Зейна и Трива, нередко заговаривали и делились крохами информации, но это были именно что крохи, настоящих ответов иномирам не давали.