Всадник

Ничего – словам, мыслям и эмоциям, ведь любые из них отвлекают, уводят от действительности, а это – даже на краткий миг – недопустимо для выслеживающего или сторожевого. И общение их, и в поиске и дозоре, происходит лишь посредством сигналов и знаков, зрительных и голосовых, но не словесных. Рука, принявшая определённое положение, особый посвист или движение глаз скажут больше, чем целая фраза, а кроме того, не раскроют их врагу или добыче. Теперь он в стране снов, Головной Волк, а был он одним из мудрейших вождей, его мнение редко оспаривалось.

Похоже, что учение его осталось лишь в сердцах Длинноволосого и Бегущего За Ветром, если не вернутся четверо старших братьев, ушедших на запад несколько дней назад. Если они не вернутся, и если не суждено вернуться Длинноволосому, то единственная надежда народа Светлой Воды – Бегущий За Ветром.

Ну, вот и всё: Длинноволосый перешагнул ручеёк, обозначенный им для себя как переход к тишине действия. Теперь – только восприятие…

. . . . .

Направление – навстречу чуть заметному движению воздуха – выбралось на юго-запад, прямо к заходящему солнцу… Облака сгущаются…

.

. . . .

В высохшей траве – шуршание мелкой живности…

. . . . .

Темнело… Осторожная поступь Длинноволосого замедлилась…

На поясе его висел мешочек с амулетами и дарами духов; остановившись, он развязал шнурок, стягивающий горловину мешочка, и просунул пальцы внутрь. Достал оттуда высушенную лапку совы с острыми, скрюченными когтями, выглядевшими зловеще – дар сил ночи и сумерек.

Мудрость сумерек, исходящая от духа совы, живущего в амулете, имела для Длинноволосого важное значение, ведь начался его поиск на исходе дня, когда солнце уже начало путь свой за край мира. И знал этот юноша, воспитанный Волчьим Вожаком, что нужно ему будет мужество особое – не упорство и сила твёрдая, необходимая лишь в свете дня, под сиянием солнца, но упорство и сила податливая – лишь гибкость способна удержать на пути выслеживателя в сумерках и в ночи…

.

. . . .

Издалека, со стороны левой руки, раздался рёв какого-то зверя. Длинноволосый присел, затаился, схватив дротик обеими руками и приготовившись к схватке. Привстав, чтобы голова оказалась на уровне верхушек травы, юноша выжидал долгое время, но ничего не происходило. Поднялся во весь рост, осмотрелся. На юге, далеко, так, что еле видно было, облачко пыли. Где-то там должна быть и большая река, рассказывал когда-то Головной Волк…

. . . . .