Предатель

Наверное, именно поэтому у него сына и похитили, чтобы заставить на это пойти.

– Да, – согласно покивал Крячко. – Дети – это самое уязвимое, что только может быть у человека. Да еще родители.

– Вот поэтому-то я когда-то раз и навсегда решил для себя детей не иметь, – невесело заметил Гуров. – Хватит того, что у меня первую жену с сестренкой ее когда-то похитили, а потом и Марию.

– И никогда об этом не пожалел? – осторожно спросил Стас.

А вот эту болезненную для себя тему Гуров обсуждать не собирался и попросил:

– Ты бы лучше сходил к секретарше и разведал обстановку.

Мгновенно поняв друга, как понимал всегда, Крячко, ничуть не обидевшись, вышел, а Лев Иванович попытался сосредоточиться на работе, но не получилось – не о ней он сейчас думал. Вернувшийся очень быстро Крячко прервал его размышления, и Лев Иванович нетерпеливо спросил:

– Ну что?

– Докладываю, – начал Стас. – Его превосходительство сегодня изволили на службу прибыть-с ажник еще до прихода секретарши, и она премного изумлена была, через открытую дверь кабинета его увидев.

А еще больше она удивилась, застав господина генерала за делом совсем ему несвойственным – они-с в своей комнате отдыха чаек-с собственноручно заваривали-с и угощение по тарелочкам раскладывали-с. А потом эти трое появились, причем вели охранники некоего гражданина в штатском очень аккуратно и почтительно, а вовсе не заломив руки за спину. Провели они его, значитца, в кабинет, а сами, дверь аккуратненько прикрыв, в приемной уселись. И ни единого словечка за все это время не промолвили. А она сама в их присутствии чувствовала себя до того стеснительно, что даже посмотреть в их сторону боялась.

– Стас, не тот ты момент выбрал, чтобы в остроумии упражняться, тем более так неудачно, – поморщился Гуров. – Или это у тебя от нервов?

– От них, истрепанных и измотанных, – кивнул Крячко и продолжил в том же духе: – Осмелюсь дополнить, что после нашего изгнания из начальственного кабинета грохнуло там что-то.

Как потом, уже после того, как сами его превосходительство кабинет покинуть изволили, выяснила она, что это ваза была, которую вы, господин полковник, Петру Николаевичу на юбилей презентовали-с!

– Ничего себе! – удивился Гуров. – Выпендривался ты, а виноват я оказался!

– Начальству виднее, – пожал плечами Стас.

– Петр уже вернулся?

– Да, но почти тут же снова ушел. Видимо, имеет нелицеприятную беседу с… – и Крячко ткнул пальцем на потолок.