Опасный дом

В новостях о тех событиях постоянно сообщали. Хотели даже снять кино, но потом все заглохло – по мне, это только к лучшему. Мы думали, что сможем захлопнуть книгу на этой главе. Ответы на вопросы даны, загадки разгаданы. Плохие люди поумирали или сели в тюрьму. Что называется, дело закрыто. Но это как страшное цунами. Вы воображаете, будто худшее позади, но проходят годы, а на берега разных континентов все выбрасывает и выбрасывает жуткие останки.

День за днем Синтия жила в страхе, как бы прежняя история не повторилась с ее теперешней семьей.

Со мной. С нашей дочерью Грейс. Беда в том, что шаги, которые она предпринимала ради того, чтобы этого не случилось, привели нас в зону, регулируемую так называемым законом непреднамеренных последствий: это когда действия с целью достижения некоего результата вызывают его противоположность.

Старания Синтии уберечь нашу четырнадцатилетнюю дочь Грейс от опасностей большого мира побудили ребенка как можно быстрее испытать на себе, каков он, этот мир.

Я не терял надежды, что рано или поздно мы выберемся из темноты на свет. Но все указывало на то, что в ближайшее время этого ждать не приходится.

У Грейс с ее матерью каждый день возникали громкие перепалки. Раз за разом, вариации на одну и ту же тему. Грейс не признавала «комендантского часа». Не звонила, прибыв на место назначения. Говорила, что едет к одной подружке, а попадала совсем к другой, не уведомив мать об изменении маршрута. Изъявляя желание побывать на концерте в Нью-Йорке, отказывалась вернуться домой раньше двух часов ночи и, естественно, нарывалась на материнский запрет.

Я в этих прениях пытался выступать миротворцем, но, как правило, безуспешно. В беседах с Синтией с глазу на глаз твердил, что понимаю ее, тоже не хочу, чтобы с Грейс стряслась беда, но при этом считаю, что если не давать дочери никакой свободы, то она не научится самостоятельно справляться с жизнью в реальном мире.

Их стычки обычно завершались тем, что одна или другая в бешенстве выбегала из комнаты, громко хлопая дверью.

Или как вариант: Грейс кричит Синтии, что ненавидит ее, и, покидая кухню, опрокидывает табурет.

«Господи, ну вылитая я! – говорила в таких случаях Синтия. – Я в ее возрасте была просто чума! Потому и не хочу, чтобы она повторяла мои ошибки».

Даже теперь, через тридцать два года, Синтия не рассталась с чувством вины за ту ночь, когда исчезли ее мать с отцом и старший брат Тодд.