Камень ангела

Кейт хотела отодвинуться от старика, но он взял ее за руку.

– Пойдем со мной, – произнес он мягким голосом, и Кейт, к своему удивлению, позволила увлечь себя к маленькой сводчатой двери в северной стороне собора.

Девочка открыла дверь и остановилась, пораженная.

Справа от собора современное здание Урбиса сияло зеленоватым светом, по Корпорейшн-стрит изредка проезжали машины. Вспыхивали разноцветные неоновые вывески, и уличные фонари заливали дорогу ярким электрическим светом. Даже тяжелые облака мерцали оранжевым отблеском.

А слева от Урбиса, чуть поодаль, сгрудились, навалившись друг на друга, обшарпанные таверны Лонг Миллгейт – точно такие же, как четыреста лет тому назад. Все было окрашено в какой-то тусклый, желтоватый зимний свет. Ветер гнал по улице пыль и овощные очистки. Кейт слышала, как невдалеке шумит река. Она в недоумении переводила взгляд с одного мира на другой. Как она ни старалась, ей было никак не найти ту черту, за которой менялось небо, или время.

– Все это здесь, – удивленно произнесла она вслух.

 – Все это здесь, сейчас.

Саймон

1

2 октября 1604 года

Голова Саймона покачивалась в такт трясущейся повозке и вдруг резко дернулась от сильного толчка. Мать крепче прижала мальчика к себе.

– Манчестер, – объявил возчик и метко сплюнул с моста в воду.

Это был немногословный человек, который все время что-то жевал. Саймону хотелось узнать, что это он жует, но как только он собирался задать вопрос, мать чувствовала это и сжимала его руку, заставляя молчать.

Но сейчас вознице, по-видимому, самому хотелось поговорить.

– Видите вон ту церковь? – спросил он. – Настоятель-то – колдун.

При этих словах он искоса взглянул на мать Саймона, и она поспешно отвела взгляд. Перед ними возвышалась огромная церковь, окруженная группой зданий. Весь день низкие тучи обещали дождь, но сейчас из-за них выглянуло оранжевое солнце, и окна церкви вспыхнули, а камень колокольни засиял мягким светом.

– Черный колдун, да, – продолжал возчик.

 – Некоторые говорят, можно увидеть, как он взлетает с колокольни, как черная ворона на закате. Другие рассказывают, что ночью он оборачивается большой черной собакой и бродит по улицам.

Саймон почувствовал, как мать опять сжала его руку.

– Так что вам нужно быть тут осторожнее, – предупредил возчик. – Смотрите в оба.

Саймон не знал, что это означает, но под предостерегающим взглядом матери спрашивать не стал.