Танец отражений

Он производил впечатление человека серьезного и рассудительного, но на лице его застыло то же выражение, что и у офицера Герелд: возбужденное, взволнованное, полное жадного любопытства, как у ребенка, который ждет, что сейчас ему покажут фокус.

Когда капсула послушно отделилась от стыковочного узла и повернула, он посмотрел через плечо. Они уносились в открытый космос. Сигналы диспетчерской полетов разноцветной сетью оплели экран пульта управления, и пилот быстро вел их через эту сеть.

– Приятно снова вас видеть, адмирал, – проговорил пилот, когда сеть поредела.

 – Что происходит?

Голос пилота звучит несколько официально, но в данном случае так спокойнее – просто товарищ по оружию, а не старый добрый друг или, еще хуже, подруга. «Адмирал» уклончиво ответил:

– Вам сообщат – всему свое время.

Он предусмотрительно избегал имен и званий, но старался говорить приветливо.

Пилот заинтересованно хмыкнул – похоже, ответ ему понравился.

«Нейсмит» откинулся на спинку сиденья, напряженно улыбаясь.

Огромная пересадочная станция бесшумно удалялась, и вот уже виден только дальний отблеск огней.

– Извините. Я немного устал. – Он поудобнее устроился в кресле и закрыл глаза. – Если я засну, разбудите меня перед стыковкой.

– Да, сэр, – уважительно отозвался пилот. – Похоже, отдохнуть вам не помешает.

«Адмирал» ответил усталым взмахом руки и притворился, что дремлет.

Он всегда мог мгновенно узнать, что его приняли за Нейсмита. У всех на лицах появлялось идиотское сияние.

Не все его боготворили: доводилось встречаться и с врагами Нейсмита, но, боготворящие или ненавидящие, они все реагировали. Словно их вдруг включали и они становились в десять раз живее, чем прежде. Как ему это, черт возьми, удается? Заставлять людей вот так вспыхивать? Ну конечно, Нейсмит чертовски гиперактивен, но как он заражает этим окружающих?

На него самого что-то никто так не реагировал. Все оставались флегматичными и вежливыми или просто флегматичными, замкнутыми и равнодушными.

И втайне испытывали неловкость из-за его явно ненормальной внешности. Да, неловкость и еще – настороженность.

Как всегда от подобных мыслей у него разболелась голова. Это чертово преклонение, или как это еще назвать… И все – Нейсмиту.

«Нейсмиту, а не мне… Никогда не мне».

И тут ему стало страшно – нет, только не думать о том, что предстоит… Бел Торн, капитан «Ариэля». Друг, подчиненный, и вдобавок бетанец – да, уж это трудное испытание.