Верни мою дочь

Оригинал, естественно, муж не приемлет подделку.

Выбор для подарка супруге мягко говоря неоднозначный, и эту картину я «любила» точно так же, как и все остальное в этом обезличенном доме.

И только когда я почувствовала на своем оголенном плече его сухие пальцы, я сдалась. Задрожала трепетной ланью, пытаясь обернуться.

– Прости, я сегодня вела себя неподобающе…

Властная рука не дала мне развернуться, удержала на месте. А потом раздался треск разрываемой ткани. Этот сумасшедший разорвал серебристую ткань до самой пятой точки.

Я молчала, закусив до боли губу и разглядывая проклятую картину. Рим все горел, а моя душа давно превратилась в пепел. Из-за этого человека за спиной, который с отвратительным садизмом контролировал мою жизнь.

Он надавил на мою шею, заставив лечь в кровать на четвереньки и упереться лицом в подушку. Скинул остатки платья в сторону и довольно грубо взял меня…

– Приведи себя в порядок, у тебя десять минут, – бросил он, когда закончил, и спокойно вышел из комнаты, оставив меня трястись от унижения и бессильной ярости.

Только сейчас я увидела на уголке огромной кровати несколько бумажных пакетов из бутика. Подарок. Он часто делал мне такие молчаливые подарки, от которых меня всю выворачивало наизнанку.

Хотелось швырнуть все, не открывая, в камин, но я слишком хорошо усвоила правила. Поэтому, тяжело вздохнув, я открыла первый пакет и достала сапфировое шелковое платье. Вкус у моего благоверного был отменный, но даже такие мелочи не радовали.

Наспех приняв душ и поправив макияж, я надела платье, белоснежную песцовую накидку и серебристые босоножки из пакетов, что так заботливо принес мой супруг. С прической возиться времени уже совсем не было, поэтому, я оставила волосы падать волнистым водопадом на спину.

В просторной гостиной слышались голоса. Его и экономки. Та еще карга, меня ни во что не ставит. Как и все в этом доме. Все знают, что супруга Вольского приравнивается к красивому предмету мебели, не более того.

Ткань приятно холодила кожу при каждом моем шаге, но было ощущение, что я шагаю в саму преисподнюю.

Когда я появляюсь на лестнице, экономка поспешно кланяется и смывается вон. Темно-синие глаза мужа мгновенно находят меня и неотрывно смотрят, пока я спускаюсь по мраморным ступеням. Его черные, как смоль, волосы аккуратно зачесаны на бок. В черном смокинге, что как влитой сидит на нем, он смотрится кинозвездой.