Большая Никитская. Прогулки по старой Москве

И поэт Филимонов писал:

Вот он на Моховой,

высокий, светлый дом,

Наш храм науки и искусства,

Достоинств многих колыбель!

Здесь развились в нас ум и чувства,

Здесь мы постигнули духовной жизни цель.

А другой поэт того же времени, Дмитриев, говорил:

– Университет – совершенно безжизненное тело: о движении его и догадываешься, только когда едешь по Моховой и видишь сквозь окна, как профессора и жены их переворачивают на солнце большие бутылки с наливками.

Вероятно, он был недалек от истины. В первой половине позапрошлого столетия Москва вообще не отличалась бойким ритмом жизни.

* * *

Московский университет был основан в 1755 году по инициативе Михаила Ломоносова. Для тех времен событие было сенсационным – все-таки Россия была страной достаточно дремучей. Елизавета Петровна, тогдашняя императрица, особой приязни к наукам не испытывала. Да и не только она.

Но все же университет возник. Хотя и не в новой столице, в ту пору едва преодолевшей пятидесятилетний юбилей, а в старушке Москве.

Видимо, харизма Ломоносова была очень сильна.

Итак, Россия стала государством со своим университетом. И это событие впечатлило наших сограждан на долгие годы. В 1780 году, когда Московский университет праздновал свое двадцатипятилетие, поэт Ермил Костров написал оду:

Но кая радостна музыка

Еще мой пленный слух влечет?

Среди торжественного лика

Мне новый луч во грудь течет!

Сей храм, Минерве посвященный,

Ее столпами утвержденный,

Сияет вящшей красотой.

В нем блеск сретается со блеском

И звучный глас с веселым плеском;

И что сей радости виной?

И, разумеется, Костров, поэт, можно сказать, придворный, главную заслугу все-таки приписывал Елизавете, в ту пору уже отошедшей в мир иной. Да так приписывал, что и не знаешь – плакать или смеяться:

Твой глас Елисаветы слуха

Чрез горы и леса достиг,

Превыспрення исполнив духа,

В ней сердце к жалости подвиг.

Она рекла с высот престола:

«Возникни ввыспрь, Москва! от дола

И ощути парнасский свет,

Упейся током Иппокрена;

В моих очах ты не забвенна,

Я исполняю свой обет».

Сам Ермил Костров был университетским бакалавром. Но это обстоятельство ни в коей мере не мешало ему выступать с такой причудливой моделью мироздания.

Кстати, в жизни Костров ни в коей мере не был ни высокопарным, ни напыщенным. Он, напротив, отличался озорным характером.