Очарованная призраками

В нем будет столько отчаяния, столько страха… Где-то возведут эту комнату – из теней и кости, освещенную лишь парой свечей, которые давно превратились в восковые лужицы. В неясном свете зрачки Морганы будут казаться громадными: она, словно безумная, носится по комнате, смахивая с полок бутылочки, открывая их, принюхиваясь к содержимому и опрокидывая в бурлящий котел. Волосы будут развеваться позади нее грозовым облаком, неуложенные и дикие. Она с раздражением сдует мешающиеся пряди, но промолчит. И слова мне не скажет.

По коже моей побегут мурашки, и я почувствую запах серы, поднимающийся от зелья. И пойму, что Моргана варит что-то опасное. Что-то смертельное.

– Моргана… – Голос меня подведет, но я все равно ее позову.

Моргана сделает вид, что не слышит меня. А потом я трону ее за плечо, и она отпрянет в сторону, но хотя бы поднимет на меня невидящий взгляд фиолетовых глаз.

Эта Моргана – совсем не та, которую я знаю сейчас, но она стала моим самым первым другом и была рядом с тех пор, как мне исполнилось тринадцать.

– Я этого не потерплю, Элейн. – Голос ее прозвучит спокойно и собранно, никак не увязываясь с хаосом вокруг, с бурей в ее глазах. – То, что сделал Артур…

Слова эти ничего для меня не значат. У меня еще нет этих воспоминаний. Никаких картинок, никаких мыслей. Я не знаю, что сделал – сделает – Артур, чтобы заслужить гнев Морганы. Должно быть, это будет поистине ужасно.

– Он поступил так, как считал нужным.

Эти слова мне знакомы – словно я повторяла их много раз.

Моргана сделает шаг назад и горько усмехнется.

– Выходит, ты считаешь Артура дураком, Элейн? Разве он не знал, как поступает? Что хуже… быть глупцом или бессердечным?

Ее взгляд прожжет меня – и я отвернусь, не в силах защитить Артура. Впервые в жизни.

– И кем же он был? – продолжит она, и это совсем не риторический вопрос – Моргана ждет от меня ответа. – Он по-глупому благороден или под его тихой образованностью скрывается настоящее вероломство?

– Артур любит тебя, – отвечу я, потому что больше сказать мне нечего.

Это единственная правда, в которой я уверена, но это не означает, что Моргана неправа. Оба этих факта неопровержимы, хоть и не могут сосуществовать.

Она усмехнется и отвернется, откупорит бутылочку, и оттуда в кипящий котел проскользнет змеиная тень. Она с визгом погибнет, эхо предсмертного крика повиснет между нами.