Извращенность 2. Жестокие сердца

 – Сказал, тебе понравится, значит, понравится!

Фамилия у Самуила была Боголов. Отчество – Дармалович. Отец его был бурят – Дармала Боголов. Родился Самуил в пригороде Иркутска. Мать Самуила, красивая чернокудрая еврейка, разродившись с трудом, и поймав сепсис в нестерильном сельском фельдшерском пункте, вырвала клятву у плачущего Дарьки Боголова, что сына он назовёт Самуил. Она покормила младенца всего раз, а после, прижав к себе, рыдая, умерла от заражения крови.

–Самуил, мальчик мой …

Самуил ехал сейчас в открытом авто, ветер жег лицо горячим вкусом чужой земли, дым сигары ел глаза.

Ему казалось, что он помнил свою мать и эти её слова. Все говорили, что это его фантазия. Не может человек помнить то, что происходило с ним на вторые сутки от рождения. В интернате пацаны над ним смеялись за эту память и часто били. А он точно помнил, что мать плакала, когда его принесли и вручили ей в руки – беспомощную личинку, зародыш человека. Зародыш. Через пятьдесят один год этот зародыш хапнул свой первый миллион баксов. Сейчас, в пятьдесят шесть у него их сто восемьдесят. А жизнь всё равно осталась дерьмом.

Семьи нет.

У него никогда не было семьи. Мать умерла, так и не оправившись от родов. Отец, завхоз какого-то там агрокомплекса, умело воруя, сумел обеспечить сыну воспитание в Ленинградском интернате ( понятно, за большие взятки). Тогда, при Советском Союзе, по какой-то там плановой разнарядке, все «коренные народы» Якутии и Дальнего Востока жили в интернатах и поступали, именно, в институты города на Неве, колыбели Ленинской революции… Потому и Самуил оказался в Ленинграде, но отцу приходилось приплачивать, чтобы сына не гнобили… Кстати, отца убили тувинские трактористы.

Что-то он им однажды не выдал, какую-то деталь для трактора. Шарахнули в лоб увесистой монтировкой…

Самуил, глубоко вздохнув, качнул головой, сильным щелчком отправил окурок сигары в клубящуюся за машиной дорожную пыль.

Ему всегда было плохо в интернате. Зачем отец держал его далеко от себя? Детство – чёрная полоса жизни.

Может быть, будь они вместе, ничего бы с отцом не случилось там, в Иркутске, тогда, сорок шесть лет назад.

Мать-еврейка, отец-бурят. А вырос Самуил русским. У него и в свидетельстве о рождении так значилось: Самуил Дармалович Боголов – русский.

Когда кто-то из русских пытался называть его евреем, он сразу бил ему в лоб увесистым кулаком. Когда кто-то из евреев намекал, что он не еврей, он поступал точно также.