Рождённые в лодке

Фрося прижала ребёнка к груди и что- то невнятно шептала. Только сейчас Дед заметил, что лодка ушла по течению далеко от Темьяновки. Он перебрался к мотору, вскоре мотор взревел и дед помчался назад с бешеной скоростью до Темьяновского причала.

Наконец, показалось село и его причал. Сирафим подогнал лодку, выскочил и неё и с силой дёрнул на берег, чтобы не унесло водой, привязывать было некогда.

– Где живёт твоя сестра? – спросил он Фросю.

– Здесь рядом… Их дом у самой реки.

– Фамилия – то, их как? – переспросил дед.

– Борисенковы. – и добавила: – Да их здесь все знают,

Дед стрелой выскочил из лодки и опрометью бросился бежать в посёлок.

Вскоре Серафим возвратился, а следом за ним прибежали родственники Фроси. Её вместе с ребёнком вынесли из лодки и на руках понесли по разбухшей дороге.

Дед Серафим тут же сбросил лодку в воду, завёл мотор и рванул с места. Уже доезжая до своего причала, он вдруг почуял, что свёрток, затолканный им под сиденье у его ног, вроде шевелится. Он причалил к берегу, набросил лодочный буксир на крючок у пристани и полез за свёртком.

Вроде точно шевелится, он схватил в охапку свёрток и бегом побежал в дом, а на бегу стал орать во всё горло:

– Устинья, где ты там запропастилась, скорее сюда!!!

Устинья с испугу чуть не столкнулась с дедом на пороге.

–Ты что, старый, сдурел?! Чего так орёшь?! – успела отчитать она деда.

– Быстрее наливай в корыто тёплую воду! Дитё здесь, кажись живое!

Бабка засуетилась, и вмиг корыто было уже заполнено тёплой водой, и рядом лежали две простыни.

Дед осторожно развернул кровяную тряпку и с трудом разглядел среди кусков последа и сгустков крови маленькое тельце ребёнка. Ребёнок ещё дышал. Дед выхватил из своего туфля остаток шнурка и, не теряя времени, перевязал пуповину. Устинья не расспрашивая ни о чём деда, тут же завернула ребёночка в простыню вместе со всем, что лежало в кровяной тряпке, и осторожно положила в тёплую воду, погрузив в неё всё кроме крохотного личика. Дед с бабкой смотрели на это личико, боясь проронить слово. Вдруг на лице ребёнка появилась смешная гримаса.

– Ну, что ты дед смотришь! Закричала на него Устинья.– Обрезай быстрее пуповину!

Дед схватил со стола нож, отрезал пуповину и обессилено плюхнулся на табурет рядом с корытом.

– Я буду головку держать, а ты дед вытащи всё лишнее с простыни вместе с кровяной тряпкой.

Дед трясущимися руками, с трудом справляясь, наконец, вытащил все последствия от родов и брезгливо положил в таз.