Порабощённые солнцем

В «признательных показаниях» все выставляли виновными других, а сами были ангелами с крыльями.

Петрин заговорщицки понизил голос и чуть нагнулся вперёд, к Усидскому:

– Ну, а другие?

– Я точно не помню. У местных были жерди, взрывпакеты и винтовка.

– Я знаю. А что было у твоих приятелей?

– У кого что, я точно не помню. Ну, палки были, бутылки. У Костина был железный крюк.

Петрин оживился:

– Как у пирата из «Питера Пена»? И что, он его приладил себе на руку? Капитан Крюк к вашим услугам?!

Усидский усмехнулся.

Петрин построжал:

–А почему ты запомнил, что было именно у Костина?

– Он спит со мной рядом. Он ещё до драки облюбовал его, и хранил у себя под подушкой.

– Заранее приготовился. Так он стремился в драку?

Усидский заёрзал на стуле.

– Никуда он не стремился. Но он не трусил. Всегда был готов, но вперёд не лез.

– А ты?

– Я тоже.

– Кто же лез? – как бы удивился следователь.

– Местные.

– Ладно.

– Нет. Просто так. Наверное, им здесь скучно живётся. Одичали совсем в своей дыре никому не нужные. А мы студенты из города, значит, плохие. Но и девчонки сыграли не последнюю роль…

– Чем именно?

– Не могу сказать, – пожал плечами Усидский задумчиво. – Не знаю. Как дикари от их вида бесились. Мозг у них выносит. У местных. О-о, девушка!!! Видно, у них здесь с этим добром катастрофическая нехватка.

Петрин улыбнулся, согласился:

– Может быть… Это правда, что у вас были плохие условия отдыха? Ну, не про конфликты с местными ребятами, а, имею ввиду, бытовые условия…

– Отдыха не было вообще. Кормили, чем попало. Работать заставляли, как на каторге! Рабы на плантации!

– То есть, как это заставляли?!

– Была норма. Но её постоянно повышали – жадность и скотство фермера беспредельны! Всё ему денег мало! Люди в поле для него – рабочий скот! Рабы! Не зря негры мотыгами забивали плантаторов в давние времена.

Петрин усмехнулся:

–В сериалах видел?

Усидский бросил с вызовом:

– Читал. «Хижина дяди Тома»! Устраивает?

– Я следователь, значит, у меня высшее образование, соответственно, я знаком с этим произведением, – улыбнулся Петрин. Ему нравилось, что Усидский начал нервничать – возбужденное состояние подследственного или свидетеля – гарантия дополнительной информации.