Практическая школа

Весь мир сегодня против него – математичка, истеричная историчка, теперь еще и камень. Он засунул камень в карман и похромал дальше.

Марк аккуратно открыл дверь и сразу же почувствовал запах маминой выпечки. Он поводил носом. Вишневые слойки – его любимые. Однако, предчувствие выговора за две двойки внесло терпкий нюанс в вишневый аромат. Может, пронесет, подумалось Марку, и он начал осторожно снимать ботинки, оттягивая минуты до встречи с мамой. Они, конечно же, ничего глобально не решат, эти минуты… как, собственно, и ботинки… Но к разговору Марк был еще не готов.

Как, впрочем, и всегда. Палец на ноге заныл, напомнив о себе. Марк сначала скривился, а потом оживился. Вот оно! Он радостно ринулся на кухню, но споткнулся и плюхнулся на пол, сбив по пути вешалку.

– О, Боже! – феерично начала причитать мама. – Неужели нельзя просто войти в квартиру? Марк Андреевич, ты всегда пытаешься все сделать эффектно, – бурчала мама, разбирая упавшие куртки, и добравшись до головы сына.

 – Ты живое доказательство того, что число тринадцать приносит неприятности.

Марк, изобразив на лице страдание, высунулся по пояс из груды вещей.

– Хотя, и в двенадцать лет, и в одиннадцать, и в десять… – мама встала и вытерла руки о фартук. – Даже когда ходить еще не умел…

– Кажется, я палец сломал, – уныло сообщил Марк, слегка всхлипнув.

– О, Боже! – закатила глаза мама. – Опять палец! – она присела и начала прощупывать пальцы сына.

Марк скептически наблюдал за действиями мамы.

Мама, в ее почти сорок лет обладала уникальным даром профессионально закатывать глаза и истерику. При этом интуиция ее хромала. Ощупав все десять пальцев на руках сына, она определила правый указательный, как поломанный и еще немного помяла его.

– Этот?! – так уверенно почти спросила она, что Марк практически сам в это поверил. – Так и знала, что что-то случится, не зря мне сегодня ложка приснилась.

Ложка? Марк вздохнул. Но, несмотря ни на что, мама была замечательной.

Ее любили все – и папа, и Марк, и соседи. И не только благодаря ее кулинарии.

– Болит сильно? – сопереживательно спросила мама, надавив на палец.

– Ай! – вскрикнул Марк.

А еще мама сильная. Полупрофессиональная пловчиха в прошлом, сейчас психолог. Полупрофессиональная – это из-за папы. Как говорит мама – ее карьеру разрушила семья. Наша. Но мама не жалеет, папу она любит. А папа часто говорит, что кость у мамы широкая.