Цветы шиповника

Я медленно закипал, а Лера, словно испытывая меня на прочность, принялась краситься. Это отдельная песня. Она только губы с полчаса красила!

Пришлось несколько раз пройтись по комнате, демонстративно взглянуть на часы и вздохнуть. Лера и бровью не повела. Я, который славился своей пунктуальностью, мог опоздать на вечер из-за глупых сборов. Пришлось объяснить популярно.

– Ты долго еще телиться будешь? Мы опаздываем! – еле сдерживаясь, прошипел я, хватая ее за локоть.

– Я не корова, чтобы телиться, выбирай выражения, – надулась она.

Сейчас еще обижаться вздумает.

– Сколько можно? Потом накрасишься.

Я отобрал помаду, запихал Лере в сумку. Затем схватил ее за безвольные руки и потащил к выходу. Лера споткнулась о коврик в прихожей и чуть не размазала косметику о мою рубашку. Повезло, что удержалась. Времени в обрез, переодеться я б не успел.

Всю дорогу жена демонстративно смотрела в окно.

В ресторане толпа гостей, их спутницы сверкают бриллиантами, один наряд роскошнее другого.

И только моя Лера как Золушка на их фоне. Спасибо, милая. Знает ведь, как нелегко мне было пробиться к великому и могущественному Владимиру Борисовичу. Как я был у него мальчиком на побегушках, подавал кофе и записывал в блокнот мудрые изречения. Как я из кожи вон лез, чтобы меня заметили. Как я работал сверхурочно и изо всех сил старался понравиться. Возможно, я б так и бегал за кофе до сих пор, если б однажды не настал мой звездный час. По счастливой случайности я получил задание. Довольно щекотливое. Рискнул и победил. Владимир Борисович обратил на меня внимание.

И вот теперь в ресторане Лера позорит меня своим сиротским видом. Пришлось сесть с краю. До поры она вела себя прилично, мило улыбалась и помалкивала. Рот открывала, только если спросят. Я начал расслабляться. Как оказалось, зря.

К нам подошел Владимир Борисович с бокалом в руке.

– Так вот какая жена у нашего Арсения. Очень рад знакомству. – Он легонько коснулся ее бокала своим. – Арсений, она очаровательна.

– Спасибо, я знаю.

– Позволь украсть ее всего на один танец.

– Извините, я не танцую, – запротестовала было Лера. Нашла время характер показывать!

– Иди, – с нажимом произнес я, подталкивая ее в спину. Шеф не привык, чтобы ему отказывали. Не убудет с нее.

Я пил коньяк и рассеяно наблюдал, как юбиляр жмет в объятиях мою благоверную. Его толстые пальцы шарят по ее спине. Он прижимает ее, пожалуй, слишком тесно и что-то шепчет на ухо.