Кукла с Кальварии

Кукла с Кальварии

Людмила Малёваная

Небольшой довоенный город в восточной Польше живёт своей жизнью, никто не задумывается о политике и о возможной большой войне. Тем временем, на кладбище кто-то разоряет богатые могилы. Сыщик управы пан Мрозовский берется за расследование, в процессе которого выясняет, что за гробокопателями стоят серьезные люди, цели которых неясны. Мрозовский планирует добраться до преступной верхушки. Меж тем в городе происходит череда кровавых убийств, а обычная кукла становится ключом к разгадке.

Клубок интриг и заговоров влиятельных людей, убийство одного и бегство другого, – всё это меркнет, когда в город приходит война…

Людмила Малёваная

Кукла с Кальварии

Тина прутиком отряхивала присохшую к подолу грязь. Прошедший утром дождь размочил тропинку к кладбищу, и глина, вылетев из-под каблуков, налипла на юбку. Сейчас солнце выкатилось из-за тучи, быстро высушило шёлк и заглядывало в Христинины покрасневшие глаза, спрятанные за чёрным крепом. Приколотый к шляпке, креп надёжно скрывал от пересудов, которых и так хватало, лицо и потускневший взгляд неутешной матери.

Только что ходила к мессе, в костёл святого Лаврентия. Чёрной тенью прошла к скамьям, улыбнулась и села, прошелестев шёлком чёрного платья.

– Чистая монашка, – зашептал кто-то справа.

– Пани Ванда, это же та самая молодая Германова, что дитё схоронила и умом тронулась?! – громко спросила грузная пани, сидевшая за спиной у Тины.

– И что теперь?! Бог дал, Бог взял, – шумно с одышкой зашептала невидимая пани Ванда и возмущенно добавила: – То ж никак не можно весь час ходить в чёрном и с закрытым лицом, как муслиманка!

– Истинный крест, – отозвалась грузная пани.

Тина сидела недвижимо, застыв как Скорбящая Божия Матерь. Гладкие чёрные волосы собраны в тугой пучок, только на висках завитые пушистые локоны; голубые глаза смотрят невидяще и тускло мерцают под густым крепом.

После проповеди и коллекты настала очередь евхаристии. Верные выстроились к епископу за причастием.

Хор пел «Gloria», ввысь, вместе с дымком от кадил, летело: «…Амен… амен… амен». Тина медленно поднялась и встала в конец очереди.

В момент, когда Тина проглотила чуть кисловатую облатку, в костёл влетела птица.

Отец Рафал проводил вестницу Святого Духа долгим взглядом.

– Знак, – сказал он, для всех и для Христины.

Верные зашептались, со всех сторон к Тине полетело слово: «Знак… знак…» Птица заметалась, пролетела мимо Христины, задев крылом вуаль.