Штурман

Штурман

Людвиг Павельчик

На беду переступив порог чужого жилища, юный ленинец сталкивается с дикой тайной прошлого, преступлением, к которому он и сам странным образом причастен. Годы ухнули…

Спасет ли он старого друга, которого предал когда-то? Выберется ли из омута странностей, предательств и романтики? Отыщет ли разгадку тайны и нелюдимого, мрачного Штурмана? Книга об Умерших, их Тайнах и фокусах Времени.

Людвиг Павельчик

Штурман

Тем, кто помнит Советские времена… …и любит загадки

Пролог

Проводя вечера одного из теплых сентябрей начала 2000-х годов в архиве ***ского Городского Отдела Внутренних Дел, куда был допущен лишь на весьма ограниченное время и лишь на основании связей и знакомств, я пытался отыскать для потомков хоть сколько-нибудь поддающиеся осмыслению подробности гибели моих предков, ставших в далеких тридцатых поленьями в жарком костре борьбы с антисоветчиной.

Вскоре, однако, мне стало скучно, так как я понял, что, несмотря на все подключенные связи и заверения «сильных мира сего», доступа ко всей полноте информации мне предоставлено не было, а самые интересные страницы, раскрывающие нюансы допросов или повествующие о ходе умозаключений не щадивших себя на изнурительной работе следователей Народного Комиссариата либо перемещены в другие, недоступные мне, архивы, либо и вовсе уничтожены.

Имена осведомителей также были тайной за семью печатями.

Разочаровавшись, я стал рыться во всем подряд, во всех отделах, куда имел доступ, разыскивая знакомые адреса, фамилии, даты и потихоньку восстанавливая для себя картину судеб тогдашних жителей родного города. Судеб, зачастую неведомых даже их прямым потомкам.

И вот, в одном из ящиков я случайно наткнулся на документ, озаглавленный «Дело № 48071», который на несколько часов полностью поглотил мое внимание, поскольку напомнил мне об одном странном, необъяснимом случае, произошедшем со мной несколько лет назад, во времена моей школьной пионерской юности, и заставившем меня тогда усомниться в собственном психическом здоровье.

Найденные же мною бумаги косвенно подтверждали истинность тех событий и давали мне право не стесняться отныне своих воспоминаний, тем более, что люди, причастные к этому делу, давным-давно покоятся в своих могилах и причинить им вред неосторожным словом невозможно.