Герои Малахова кургана

Другие бегут к реке, чтобы заполнить котелки водой, или осаждают тележку маркитантки, тетки Буффарик, и покупают у нее разные закуски. Некоторые отправляются на поиски. Трубач трубит, призывая к еде, заканчивает жалобной нотой и говорит с комической покорностью:

– У меня нет супа… Горькая судьба!

– Ну-ка, Жан, молодчина! Не заставишь же ты нас смотреть да облизываться…

– Надеемся на тебя!

– У меня в брюхе играют зорю!

– Достань нам поесть, Жан! Достань, или ты не наш молодчина Жан Сорви-голова?

Человек, которого так единодушно называют Сорви-головой, – великолепный солдат 23 лет, стройный, немного выше среднего роста, пылкий, как порох, мускулистый, как боец.

Узкий в бедрах, широченнейший в плечах, с высокой грудью, он высоко держит свою красивую голову, на затылке которой каким-то чудесным способом прикреплена его красная феска с голубой кистью.

Красивый молодец, с изящной бородкой, светлой и слегка вьющейся, с тонко очерченным носом и ртом. Его большие, голубые, как сапфир, глаза полны кротости и доброты, как глаза женщины.

Красавец, но сам по себе он нисколько об этом не думает. Он занят другим, весело улыбается, показывая белые, острые, совсем волчьи зубы, и кричит:

– Погодите немного! Кебир сказал: дать свободу людям! Ладно! Пусть я лишусь своего прозвища, если не достану вам выпивки и обеда!

С видом человека, знающего цену времени, Жан вешает на перевязь шесть взводных котелков и отправляется в путь большими шагами, держа нос по ветру.

Товарищи бегут за ним.

– Сорви-голова, мы с тобой!

– Пойдем, дети мои!

– Тут пахнет хорошим вином и мясом…

– Живо, марш вперед!

Они проходят пригорок на левом берегу реки и останавливаются. Крик удивления невольно вырывается из груди.

Перед ними прелестная возделанная равнина, луга, виноградники, фруктовые сады, виллы, фермы, хижины… В центре всего этого целая масса скота. Быки, коровы, овцы, козы, свиньи, кролики, индюшки, куры, утки… целый Ноев ковчег врассыпную. Чувствуется близость большого города, поглощающего всю эту живность.

Там, вдали, виднеется этот город, весь белый, с зелеными домиками, блистающими, как изумруды, в лучах солнца.

– Севастополь! – говорит вполголоса Жан. Его товарищи, пораженные, забыв все на свете, глядят во все глаза.

Налево – целый цветник красных панталон. Французские полки расположились лагерем на огромном пространстве: батареи, артиллерия, палатки, огни бивуаков, бригады, Дивизии, словом, целая армия в тридцать тысяч человек.