Убивая Еву

Между ними чувствуется натянутость сообщников – все что угодно, только не семейные отношения. Кстати, они не бедны. Взять хоть ее шелковый свитер: темно-золотистые оттенки – под цвет глазам. Не новый, зато настоящий «Шанель». И пьют они марочное шампанское «Теттенже», а в «Жасмине» оно весьма недешево.

Поймав взгляд Вилланель, парень на пару сантиметров приподнимает свой бокал. Он шепчет что-то спутнице, и та пронзает девушку холодным оценивающим взором.

– Не желаете к нам присоединиться? – обращается она к Вилланель.

Приглашение – и вызов.

Вилланель спокойно смотрит ей в глаза. Бриз колеблет напоенный ароматом воздух.

– Мы не настаиваем, – говорит парень, его косая ухмылка не вяжется с невозмутимым взглядом.

Вилланель встает и поднимает бокал.

– С удовольствием присоединюсь. Я ждала подругу, но она, видимо, задерживается.

– В таком случае… – Парень приподнимается со стула. – Меня зовут Оливье. А это Ника.

– Вилланель.

Беседа течет весьма шаблонно. Оливье с недавних пор пытается сделать карьеру в галеристике.

Ника время от времени подрабатывает актрисой. Они не родственники, да и на любовников при ближайшем рассмотрении тоже не тянут. Но все равно есть нечто неуловимо эротическое и в их сообщничестве, и в том, как они втянули ее в свою орбиту.

– А я трейдер, – говорит им Вилланель. – Валюта, процентные фьючерсы и все такое. – Она с удовлетворением отмечает, как в их глазах гаснет любопытство. Если нужно, она может часами беседовать о внутридневном трейдинге, но им это не интересно.

Поэтому Вилланель переходит к рассказу о версальской квартире на первом этаже, откуда она ведет свои операции. Этой квартиры не существует, но Вилланель способна описать ее вплоть до железных завитков на балконе и выцветшего персидского ковра на полу. Ее легенда теперь доведена до совершенства, и ложь, как обычно, дарит наслаждение.

– Нам нравятся твое имя, и твои глаза, и твои волосы, но больше всего – твои туфли, – говорит Ника.

Вилланель смеется и выгибает ступни в атласных «лабутенах» на ремешках.

Поймав взгляд Оливье, она сознательно копирует его томную позу. Девушка представляет, как его руки со знанием дела, по-хозяйски скользят по ее телу. Он воспринял бы ее – так ей кажется – как прекрасную вещицу, украшение коллекции. Считал бы, что у него все под контролем.

– Почему ты смеешься? – спрашивает Ника, наклоняя голову и прикуривая сигарету.

– Вы смешные, – отвечает Вилланель.