Саракамуш

 – Иди домой, Андро. Иди и попрощайся с мамой. А я займусь её похоронами. Мы должны достойно проводить её в последний путь.

Глава 1

Голубые эдельвейсы, робко выглядывая из травы, накрывали весь склон горы подобно мягкому покрывалу. Порывы ветра превращали покрывало в лёгкую волну, которая раскачиваясь, катилась до маленького православного кладбища. Здесь волна замирала, словно не желая беспокоить дух усопших людей.

Несколько десятков могил с православными крестами и табличками с именами располагались меж малых и средних валунов сероватых оттенков.

У иных могил прямо под крестами лежали обветшалые военные фуражки с козырьком. На прочих замечались лавочки из камня, обилие цветов и низенькие ограды. Любовь и забота ощущались в каждом уголке кладбища. Лишь две могилы оставались неухоженными. Они располагались рядом. На одной могиле висела табличка с надписью «Черкасов Николай Георгиевич». На второй – «Черкасова Надежда Фёдоровна». У изголовья каждой могилы стоял плоский камень, на котором отчётливо виднелись следы воска.

Слева от могил стоял Андрей. Правый рукав камзола был мокрый от слёз. Андрей рыдал, не переставая и, постоянно повторял одни и те же слова:

– Мама, родная моя мамочка…

В стороне от юноши стояли ещё два человека, мужчина и женщина приблизительного одного возраста. Мужчина выглядел сурово. Он был среднего роста с карими глазами и густыми усами, которые он постоянно подкручивал правой рукой. Лицо заросло серебристой щетиной. Мужчину звали Ваан Пахлавуни. Он формально носил титул князя.

Формально, поскольку этот титул ни к чему не обязывал и не предоставлял никаких привилегий. Рядом с ним стояла его супруга, Ареват Пахлавуни.

Супруги не сводили сочувственного взгляда с рыдающего юноши и тихо разговаривали.

– Ваан, что будем делать? Нельзя оставлять его одного, – взволнованно говорила мужу Ареват. – Пропадет ведь. У нашего Андро никого не осталось.

– Бабушка есть в Рязани. Туда и отправим.

– Нет у него бабушки. Умерла, – возразила на это Ареват, – Катенька ещё задолго до смерти говорила.

Никого у него нет. Один остался. Без денег. Без помощи.

– Что делать? Ума не приложу, – Ваан бросил виноватый взгляд в сторону юноши, словно чувствовал собственную вину за смерть его родителей. Потом устремил вопросительный взгляд на жену. Она взяла его за руку и как могла мягко заговорила.

– Он же ещё ребёнок хрупкий, нежный,… боится жизни и не может ничего сделать сам. Два года как приехали сюда и вот такое горе.