Черно-серый

Черно-серый

Магдалина Старцева

Изнывая в серости пыльного бытия, певец Нил Тимофеевич ощущает на себе оковы Чёрно-Серого налёта. Он смутно ощущает, что все эмоции, которые трепещут вокруг, не обделили его лаской света и радости. Вразумительности бытия не укладывается в душе. Охваченный тоской и отчаянием, наш герой погружается в безудержные гулянья, где ритм ночи и укутанность света позволяют забыть о нестойкой реальности.Однако ни силы семьи, ни свет истины не дарят Собакину спасительной радости. Возможно, ответ кроется в самом сердце героя, в его неразделенной воле к новым высотам и преодолению себя.

Ведь в мире, пропитанном Чёрно-Серым, искры света, хоть и искорёженные бранью жизни, всегда существуют. И, может быть, радость ждет нашего героя лишь в грядущих страницах его пути – в тех, которые он сам будет писать.

Магдалина Старцева

Черно-серый

Действие происходит в антураже заданных исторических эпох, но не соответствует исторической действительности и не отображает реальные исторические события.

Неторопливый пролог.

С самого детства он знал, как жить улыбаючись, да припеваючи. Если говорить о воспитании, то и оно имелось – ребята его уровня обязаны знать нормы поведения. Нехорошо дворянским детям без манер быть. Вероятно, питала б его любовь иной семьи, а не Собакиных – вырос вполне сострадательный человек, однако, сколь его лелеяли, не сравнимо с кем другим, в последующем дало свои плоды. Но, что мудреного, когда родители балуют единственное дитя в семье? Изобилие всех желаний мальчика было, казалось, бесконечным, а воспитатели, в свою очередь, лишь потакали им – единственный сын, пусть живет как хочется.

Это, очевидно, сталось для него только медвежьей услугой: Нил превратился в излишне своевольного, требовательного.

Безграничная вседозволенность пресекалась лишь в одном занятии, от коего даже при желании он не смел воротить нос – пение. Это было, если можно так выразиться, занятием рода. Все блага получал, взамен требовалась лишь усидчивость и старания, ведь как ни говори, природного таланта к исполнению не имел.

Если б не строгость по отношению к предмету, юнец состоялся совершенно неуправляемым. Однако, для неблизких таковым и был, вел себя как невоспитанное чадо, которому все должны, да обязаны. Что и говорить, мать с отцом брались за головы, когда известия те доходили до них. Несчастные старались вытянуть преемника из ямы кутежа со словесными дерзостями, но слушал ли он их? Поздно спохватились.