Проклятие чёрной овцы

Колесо обозрения остановилось, и Джулия пулей вылетела из кабинки, попутно смахнув бежавшие из глаз слёзы. Мама вышла следом, виноватым взглядом провожая дочь, которая за считанные секунды оказалась уже у подножья Моста Влюблённых практически на другом конце парка, лишь успев бросить небрежно:

– Встретимся дома.

Утро переезда было пасмурным, хмурым, и обещанная гроза вперемешку с ураганом всю ночь бушевала над Лондоном. Тяжёлые как металл, тучи медленно тянулись по сырому серому небу, а бесконечные ливни как будто компенсировали несколько жарких, солнечных недель в городе.

Казалось бы, привычное, тёплое и солнечное начало рабочей недели сменилось на стереотипный понедельник: люди друг за другом выходили из своих домов, шли на автобусные остановки, по пути открывая большие чёрные зонты, будто прячась под ними, как под коконами; в это утро не слышались оживлённые разговоры на улицах, все торопились поскорее дойти или доехать до места работы и запереться в душном офисе, лишь бы не видеть отвратительную погоду. Однако, семья Хербио (или большая её часть) этим утром совсем не огорчалась дождливому дню, ведь на него намечалось очень важное и волнующее событие.

Джулия не спала всю ночь, собирая вещи, за которые не могла взяться весь вечер, поэтому, когда утреннюю тишину нарушил мерзкий звонок будильника, она лишь монотонно поднялась с кровати, на ходу скинув на пол кошку, и ударом кулака столкнула будильник на пол. Грохот окончательно сбил кошку с толку и она, зевнув, недовольно зашипела на хозяйку.

Та виновато посмотрела на неё и поцеловала в сырой носик.

– Извини, Кэрри. Просто сегодня ужасный день.

Кошка понимающе мяукнула и прошествовала к двери. Толкнув её головой, она выползла в образовавшуюся щель и мягкими шажками побежала по лестнице вниз. Джулия раздражённо вздохнула: голоса с кухни стали громче. Девушка прикрыла дверь и начала остервенело скидывать оставшиеся вещи в рюкзак, попутно натягивая жёлтую худи поверх домашней футболки. В рюкзак тут же опустилось снятое постельное бельё, пушистые домашние тапочки, декоративное растение под стеклянным колпаком, и сверху – ненавистный будильник, на котором прямо посередине циферблата треснуло стекло.

Наконец, замок был застёгнут, и Джулия, как бы прощаясь со своей старой комнатой, окинула её продолжительным тоскливым взглядом, прежде чем подхватила рюкзак и вышла на лестницу.

– Доброе утро, милая! Будешь яичницу? – раздался с кухни голос мамы, как только она услышала шаги на лестнице.