Новогодние хлопоты

Во-вторых, он не заметил, как над избою (что примыкала торцом к шинку) взвилось облачко чёрного дыма, и ведьма, выпрыгнув на орешниковой метле – самой продуктивной и скоростной из всех доступных мётел – ввинтилась в фиолетовость неба.

– Кто ж тебе бок обварил-то? – доктор Абашев протянул руку и погладил кота. – Подонки!

/прежде чем мы продолжим, доложу, что всякого рода ругательства – конёк и привычка хирурга, выработанная десятилетиями практики и непокойными пациентами

– Ну? Чего вылупился, мерзавец? Намекаешь на миску каши и спасительную операцию? Надеешься разжалобить меня, лишенец?

Доктор взял кота на руки и почувствовал в глубинах своей души неведомый доселе трепет.

Как белизна зубов подчёркивает темноту кожи, так две личности, столкнувшись при диковинных обстоятельствах, подчеркнули бездну перекрёстного одиночества. Абашев имел в прошлом покойницу жену, в настоящем – взрослую дочь с амбициями и замечательными перспективами. Не обманывая ни себя, ни других, и первая женщина, и вторая оказались равноудалены от престарелого отца и мужа.

Кот пребывал, судя по худобе и облезлому боку, в схожих обстоятельствах.

– Хвост я тебе оттяпаю, – обещал Абашев. – Сейчас же велю Зинаиде подготовить операционную.

Человек полагает, а Господь располагает. Высшим силам во второй раз – дай Бог, не последний – за этот вечер заприхотилось подкинуть Абашеву загадку. Около его дома/ног затормозил уазик полицмейстера и "серый кардинал" выпрыгнул из машины на хрусткий снег.

Вид имел озабоченный и даже растерянный, такой бывает у человека коего супружница отправила за сметаною, а тот, раззява, потерял деньги и разбил банку.

– Здравия желаю, Афоня Давидыч! – капитан вскинул к фуражке ладонь. – Я до тебе. Есть минутка?

– Минутка есть, – Абашев набычился, – но пить не буду. Мне ещё операцию делать.

– Кому? – удивился полицейский.

– Коту, – Абашев вытянул вперёд усатого, словно безоговорочный аргумент.

– А! – протянул капитан. – Коту!

Капитан приблизился к Абашеву, подтянул его за ворот к самому своему лицу и зашептал устами в самое ухо:

– Послушай, Афоня, какие дела у нас творятся! Вчера Славка Зуева пропала, а сегодня я анонимку получил! Побачь! – Капитан отобрал кота, сунул Абашеву письмо.

Бумага шелестела вельветом и создавала ощущение кленового осеннего листа, попавшего в руки оптимистическому поэту. Абашев начал читать.