Попытка побега

Завидев на дороге незнакомца (Рыцаря) пузан не только не прекратил своего безобразия, но напротив, поддал давления. Окликнул:

– Пойди сюда, чего скажу!

Рыцарь во второй раз за сегодняшний день оглянулся и переспросил:

– Это вы мне?

– Тебе-тебе! Шагай ближе, что я на весь Город буду орать?

Рыцарь приблизился, стараясь не смотреть на струю коротышки, и понимая, что пялится именно на неё.

– Повара сегодня прихватили. – Коротышка заговорил так, будто Рыцарь был его другом (с одной стороны) и меж ними велась оживлённейшая беседа, прерванная некстати… вы понимаете чем.

 – Взяли с поличным, голубчика. – Пузан кивнул в сторону замка. – Все улики против него. Граф рвёт и мечет, мечет и рвёт. Хотел казнить мерзавца немедля, и только близость Рождества остановила расправу.

– На всё воля Божия, – отозвался Рыцарь.

– Графа! – поправил пузан. – Пойдём, я тебе популярно растолкую обстоятельства.

"Меня принимают за другого!" – сообразил Рыцарь и несколько от такой гипотезы поуспокоился.

Вошли в трактир (пузан первым, Рыцарь за ним). Меж барной стойкой, мясницким столом и обеденным залом пылал очаг. Натоплено в помещении было изрядно, однако Рыцарь потянулся к огню, вытягивая вперёд ладони и поворачивая головой, чтобы тепло проникало за воротник.

– Хей! – пузан остановился в центре зала, выбросил вверх руку и провозгласил: – Всем пива за счёт Рыцаря! Лучшего пива в этой помойной яме, я попрошу! Эльза поторопись, господа не любят ждать, шевели задницей, старушка!

"Как он узнал, что я рыцарь?" – первая мысль, пробежавшая в голове.

И вторая: "Денег уж нет как нет полгода".

На всякий случай, Рыцарь напрягся, подготавливаясь к драке. Пузан стоял с поднятой рукой. В очаге потрескивали поленья. Секунду висела гробовая пауза, затем произошло движение.

– Посетителей в заведении нет, – проговорила женщина, показываясь из-за стойки. – Или ты ослеп?

– Ты один, дубина! – поддержала вторая.

Она мыла полы, стояла на коленях, и потому её не заметили.

Рыцарь посмотрел на одну даму (ту, что за стойкой), нашел её нестарой и не лишенной привлекательностей (включая специфические женские округлости), перевёл взгляд на вторую и обнаружил…

– Они же того… – шепнул, наклоняясь к пузану, – одинаковые.

– Я всё слышу! – огрызнулась поломойка.

– Не надо хамить, юноша! – поддержала вторая.