Старшие братья

 – У меня очень красивая сорочка, к тому же я не останусь голой. Мне очень страшно остаться совсем-совсем голой.

Хирург отворачивается, ищет глазами поддержки у своей бригады. Он не ожидал такой сентиментальности от семидесятилетней женщины. "Одни лезут на нудистский пляж, трясут достоинствами, другие стесняются врача". Выручает Жасмин, медсестра (кажется она родом из Турции). Говорит, что она закроет простынёй всё тело и будет следить, чтоб мужские глаза не касались запретных мест Клары.

– Обнаженным останется только маленький кусочек, – показывает место.

 – Вот здесь.

Клара кивает и жмурится. Ей страшно.

В воздухе появляется особый запах: вторая сестра распечатала комплект стерильных инструментов, плюс запах анестезии, плюс что-то ещё… вместе это составляет запах операционной.

– Делаю разрез, – говорит Батюшков и ведёт скальпелем. В запахи вливается неприятная нотка – лазер прижигает сосуды, моментально их коагулируя. Крючки раздвигают мышцы, обнажается грудина, рёбра.

– Пила!

Сдобно жужжит пила, сестра моментально убирает осколки, анестезиолог говорит, что сегодня опять были проблемы с расписанием: "Второй раз за неделю опоздал экспресс".

Жасмин отвечает, что с экспрессом всегда так. Лучше ехать с грузовым лифтом: медленно, но верно – она говорит, красиво растягивая букву "е", словно поёт. Батюшков спрашивает, сколько же это занимает времени, поездка на грузовом?

– Шесть часов, – отвечает Жасмин. Над стерильной маской остались только глаза; девушка стоит вполоборота, видно левое маленькое ухо и глаза.

Сильный свет освещает её лицо, Батюшков видит, что у Жасмин зелёная радужка, удивляется, что не замечал этого раньше. "Редко оперирую с этой бригадой… жаль, толковые ребята".

В рану вставляют два расширителя, ассистент крутит ручку, в грудине разверзается провал. Похоже на картину Гойи: люди без лиц, экзекуция, жертва, шестерёнчатые рейки ранорасширителя, окровавленный тампон, кусочек напуганной трепещущей плоти.

– Входим в кровообращение, – голос Батюшкова делается строгим.

 – Охлаждение. Отсос.

Ассистирующий хирург говорит, что температура стабилизирована, сердце остановлено. Можно резать.

– Вскрываем сердце.

Сестра подаёт скальпель, держит в руках ретрактор – он понадобится следующим.

Скальпель делает разрез. Батюшков замирает, кажется, он растерян, наклоняется ниже к самой ране. Резко распрямляется, тянет вниз светильник – ассистент едва успевает отпрянуть от промелькнувшего стального диска.