Нераскрываемые преступления. На грани «Реального мира»

– Как он?

– Умирает, – коротко отвечает молодой человек.

– Ничего, скоро и мы.

К ребятам присоединяется командир части.

– Серёга, ну что?

– Плохо.

– Твою мать. Хуже всего, что я уверен – там наши. Засели в горах и по своим из автомата фигачат. Поубивал бы!

– Невозможно, товарищ комбат. Пули на исходе. Да и нас лишь трое осталось.

– Чёрт возьми!

Командир выскакивает из окопа и получает девять граммов свинца прямо в грудь.

– Нет!!!

– Ты что, спятил?

Второй парень рывком возвращает приятеля обратно в окоп.

– Тоже захотел?

«Я уверен – там наши. Засели в горах и по своем из автомата фигачат».

Эти слова так и звучат в разбитой голове Сергея. Он заряжает пистолет и выскакивает из убежища.

– Нет! Вернись!

Но парень уже не слышит. Не слышит он также и то, что его товарищ срывается за ним.

– Я свой!!!

Дальше только боль. Затем ничего и пустота. Страшный, возможно вечный мрак.

    Наши дни

Следователь генеральной прокуратуры Сергей Томченко вскочил с постели в холодном поту.

Тот же самый чёртов сон, снившийся ему едва ли не каждую ночь с тех памятных событий.

Афган. 13 сентября 1987 года. Их рота попала под обстрел, и все погибли. Все, кроме него. Позднее выяснилось, что была допущена серьёзная ошибка. Моджахедов не было. Были две Российские роты, перестрелявшие друг друга. И в той, другой, потери тоже оказались неисчислимыми. Сергей так и не вспомнит, как его, раненого, нашли свои. Как привезли в полевой госпиталь. Он помнит только собственный крик, засевший у него в голове навсегда: «Я свой».

Дальше только больничная кровать и весть о том, что выбежавший за ним Александр Бортиков, тоже был ранен, и умер здесь же, не приходя в сознание.

Но сейчас не Афган. А он не молодой пацан, попавший в осаду. Он – следователь по особо важным делам Сергей Томченко, а на дворе 5 сентября 1998 года. Ночь. В окно глядит полная луна. Тишина. Спать больше не хочется, а вставать ещё рано. На часах 3:27. Томченко лениво поднялся, провёл руками по каштановым волосам и хронически небритому лицу.

Встряхнул головой.

«Надо меньше пить», – подумал он, потянувшись к стоявшей на тумбочке бутылке.

Сделав большой глоток, Сергей поморщился и направился в ванную. В зеркале для бритья отразилось помятое лицо. Усталость во взгляде. Мешки под глазами. Он производил впечатление человека, страдающего бессонницей. Томченко открыл кран и сунул голову под струю холодной воды. Раздавшийся звонок телефона резанул по ушам.