Проклятие лесного озера

Проклятие лесного озера

Максим Кызыма

Есть места на карте, которые скрывают страшные тайны. Тайны, которые не хочется раскрывать, от которых лучше держаться подальше. Где-то, между двумя крупными городами, расположилась маленькая деревушка, затерявшаяся среди вековых деревьев древнего соснового бора, раскинувшегося на берегах живописного лесного озера. Над безмятежной гладью этого озера нависло ужасное проклятие, столкнувшись с которым, уже невозможно повернуть назад.

Проклятие лесного озера

Максим Кызыма

© Максим Кызыма, 2018

ISBN 978-5-4485-9280-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Где-то в деревне

Он шёл по ночной деревне.

На необъятное покрывало бескрайнего ночного неба с бесчисленными звёздами, беспорядочно рассыпанными, словно порванные бусы, лениво вывалилась пузатая жёлтая луна. Его взгляд бегал по старым деревянным изгородям, изрядно покосившимся, а местами и вовсе рухнувшими на землю и поросшими высокой сорной травой; по щербатым крышам, выложенным листами шифера, почерневшими и раскрошившимися от времени и дождей. Закрытые ставни окон, а кое-где даже наглухо заколоченные гвоздями, говорили о том, что местные жители чего-то боятся. Если бы он попробовал подойти к какой-нибудь калитке и открыть её, то наверняка бы обнаружил, что она закрыта изнутри на прочный засов или вовсе заколочена наглухо, да и само жилище давным-давно заброшено. Впереди, и позади него, надсадно лаяли собаки, те немногие, что остались в окрестностях, но стоило только поравняться с ними, как они тут же замолкали, лишь изредка поскуливая из своего укрытия. Как только он миновал их – они снова начинали лаять и выть. Собаки, как, впрочем, и все местные животные, боялись его. Будь то волкодав или просто дворовый, прожжённый бродячей жизнью пёс – не важно: они все боялись его. Нужно сказать, что домашних собак осталось мало. После того как многие жители покинули свои дома, большинство, конечно же, не по своей воле, собаки разбрелись по всей округе, сбиваясь в стаи и ища укрытия вдали от людского обитания, где, с недавних пор, стало небезопасно. Это был далеко не первый его визит в эти края. С заходом солнца к нему возвращалась жизнь и способность двигаться, и он поднимался и выходил из своего дневного убежища. Убежищем служил какой-то ветхий незнакомый дом, куда непослушные ноги сами несли его под утро. Какая-то неведомая, непреодолимая сила, которой он не мог противостоять, толкала его сюда, на эти улицы.