Мозжечок

Ковыляя по политой солнцем брусчатке без носочков, но с чувством выполненного долга девушка больше не ощущала себя чужой в этом мегаполисе рая, адская трель мобильного телефона поклонницы вагинального омоложения методом панкратиона вновь напомнила Агрепине о необходимости привести себя в чувство меры. Владимир спросонья не смог найти свой бумажник, который по случайности кудесницы оказался подвешен на камине в положении остывшего шедевра.

Никто не ждал её у входа, поэтому подогрев себе кофейник, Агрепина уселась в кресло для посетителей и поджав ноги, чтобы отойти после свидания с Владимиром уткнулась в журнал посещений.

Заполнив недостающие пробелы, девушка выглянула на улицу и не заметив оживления в рядах служителей прочищения кармы подобрала оброненный ею билет на выставку авангардиста Зизи.

Странный запах заставил Агрепину пошире распахнуть витрину и открыть окно в кабинете Эмина, появившийся Хойку Бакац констатировал правоту женщины в вопросах интима.

В “Ультрамарине” воняло не по-детски.

Не дожидаясь команды свыше, Агрепина Фроловна попыталась проделать тот же фокус с Шангри-Ла Христоса, но дверь компаньона Эмина оказалась заперта изнутри и не поддавалась на уговоры мещан открыться первому встречному. Набрав в Goon номер вызываемого абонента, помощница по хозяйству услышала длинные гудки, но никто не брал аппарат для разговора по душам. Сместив акцент в сторону Мадлены, Агрепина уже собралсь предъявить супруге Сивцева свои претензии на приватность, как взбалмошный костолом навалился своим плечом на апартаменты начальника и схватившись обеими руками за лицо попытался не вызвать панику на лицах собравшихся.

“Але-але”,– принимала поздравления Мадлена Литит, даже не догадываясь почему Агрепина уронила телефон на землю. Припечатанный к собственному столу паяльной лампой, тот не подавал признаков жизни.

Тревожные мыли оставили Эмина, как только он попрощался с Тамарой и чмокнув малыша Каспера в густую шевелюру умудрился приучить мальчика к резинке.

Рисунок из эстонской сказки “Музей Эрдо” растиражированной по средствам телеканала Orpheus был не лучшим подтверждением привязанности прибалтов традиционным ценностям европейской семьи, однако герой по имени Patto настолько впечатлил американца по крови, что отказаться от радости внести свой вклад в развитие лунной программы нового поколения он просто не имел права.