Дитя гнева: Путь Стража

Жизнь Самюэля превратилась в ад, к которому надо было приспосабливаться, и очень быстро. К другим детям его не пускали, а из еды давали лишь остатки. Из-за одиночества, Самюэль начал мастерить себе соломенных кукол, похожих на ту, что досталась ему от матери, которые становились для него друзьями. С этими куклами он делился своими чувствами, страхами и переживаниями. Пусть они не могли ему ответить, зато всегда могли выслушать, а большего мальчику и не надо было. Больше поделиться своими чувствами Самюэлю было не с кем.

В приюте всем было настолько плевать на мальчика, что никто даже не замечал, когда он сбегал оттуда, чтобы добыть себе еды. Для Самюэля приют стал лишь местом для ночлега. Всё остальное время он скитался по улицам в поисках пропитания. Самюэль приспосабливался к новым условиям довольно быстро, что было ему только на руку. В отличие ото всех остальных детей, он начал взрослеть гораздо раньше. Самюэль очень быстро понял главное правило выживания: «Если хочешь жить, то используй для этого любые средства». Однако же, смиренность и доброта матери, которая осталась где-то глубоко в душе Самюэля, не позволяли ему использовать силу, чтобы получить желаемое. Потому следовал Самюэль этому правилу лишь отчасти. Мальчик ел остатки, выбрасываемые на улицу, попрошайничал и воровал еду. Особенно часто Самюэль ошивался около церкви, где шанс того, что его покормят, был больше, чем в любом другом месте. Но, хоть прихожане вместе со священником иногда и кормили Самюэля, в саму церковь его не пускали. Да и вообще, единственная причина, почему его не казнили, как порождение ведьмы, была в том, что он был ещё слишком мал. И то, случаи, когда Самюэля кормили, можно было назвать счастливой случайностью. Практически все люди сторонились его, а иногда даже били за то, что он обращался к ним. Дети тоже перенимали это отвращение от взрослых. Девочки убегали прочь, лишь завидев Самюэля, а мальчики – насмехались над ним. Порою в темноте чердака мальчику мерещились люди, желавшие расправиться с ним. Однако Самюэль не кричал и не звал воспитателей на помощь. Он знал, что это бесполезно, и никто к нему не придёт. А потому ему оставалось лишь сидеть завёрнутым в тряпьё в углу чердака, дрожа от страха и боясь пошевелиться.

Однако с годами страх Самюэля перед людьми мало-помалу перерастал в нечто совершенно иное.