Костяной

Костяной

Алексей Провоторов

Дети Великого Шторма (АСТ)

Колдовство всегда имеет свою цену. Благие у тебя цели или худые, даром не обойдется.

Ищешь ли ты способ допросить мертвую изуверку, открыть загадочный холодный ларец, выяснить, кто делает таблетки из людей, призвать к ответу ведьму с собачьим языком?

Придется рассчитаться за это, где бы ты ни был.

В чаще на костях, где павшие в давней битве не могут улежать в земле, на болотах, где плотоядные цветы служат орудиями казни; за краем карты, где написано «сие – тварям», на пепелище алхимической фабрики, под расколотой, грозовой, плесневелой луной.

Стоило оно того? Узнаешь, когда расплатишься.

Алексей Провоторов

Костяной

Дети Великого Шторма

© Алексей Провоторов, текст, иллюстрация, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Фемур

Я не думал, что запахи могут сниться, но тяжелый дух болота приходит во сне иногда, накатывает сквозь темноту.

Вслед за ним проступают картины, словно всплывают из-под темной воды: мутное, зеленоватое солнце, глянцевитый жирный отблеск на неподвижной глади и, сквозь ветви, – горбатые, шипастые силуэты зарослей. Это от них тянет сладостью в полном безветрии, это от них у меня кружится голова.

Я будто проваливаюсь куда-то и просыпаюсь. Слава богам, на этом месте я всегда и просыпаюсь.

* * *

…Я понял, что почти добрался, когда увидал на сухом дереве собственное лицо.

На вылинявшей черно-белой листовке не было моего имени, только надпись, мол, разыскивается, да портрет.

Узкий подбородок, глубокие складки у рта, светлые волосы, спадающие на лоб, – рисовальщик знал свое дело. Даже островерхий черный капюшон был на месте.

Мне вдруг захотелось вынуть один из ржавых от сырости гвоздей и подкрасить рыжим глаза. В остальном лишенный красок рисунок вполне соответствовал истине: я приложил руку рядом и убедился, что кожа моя такая же бесцветная, как и бумага.

Я никогда не собирался сюда снова, в этот влажный, отмеченный гниением край, где солнце вечно захлебывается в густом мареве; где луна кажется больной, красноватая, как воспаленная плоть.

Но гномам нужен был конь, а мне – Мерна, и теперь мой путь снова лежал через болота, как будто я ехал-ехал да и приехал в свой кошмар.

Конь – не тот, которого требовал заказчик, а тот, на котором я покинул конюшни Хорнбори, – ступал по пустой дороге, и в полукружьях следов сразу же проступала вода.