Давай сыграем в любовь

Бессвязный набор звуков, невнятный смысл, бесконечно далекий от… сердца.

Ее руки опустились ниже моего пояса. Я тут же перехватил их, сжал. Больно.

Потушив сигарету и резко поднявшись, подошел к окну.

Смотрел сквозь занавеску. Может долго, а может всего пару секунд.

Затем быстро оделся, подошел к двери спальни, остановился. Замер, опустив голову. Было невыносимо трудно сделать следующий шаг…

Была ли она в этот момент в комнате? Не знаю, я не смотрел в ее строну. Не слышал, не чувствовал.

Я ушел, плотно закрыв дверь.

На дворе стояла темная ночь.

Свет, тень, полутень

По телу шла легкая судорога, но не причиняющая боль, а доставляющая удовольствие сродни ощущению, когда окунаешься под горячие струи воды, которые чуть горячее, чем тем те, что с легкостью выдержишь…

Он был так близко, что не чувствовать его сводящий с ума аромат было невозможно, не чувствовать тепло его тела, так манящего к прикосновению.

В голове звучит один и тот же вопрос: что я тогда чувствовала, да и были ли чувства вообще… Определенно, было чувство тревоги, может, потому что он не дал к себе прикоснуться, может, потому что оно всегда во мне возникает… Как-то изнутри, близкое к первобытному страху, после которого возникает желание убежать.

Так я всегда и делала: не боялась посмотреть в его голубые, переполненные трогательными, нежными чувствами глаза, сказать самые равнодушные, задевающие пренебрежением слова и уйти.

Я, конечно, нарисую его на очередном холсте, сделаю персонажем еще одного портрета или карикатуры, но не дам проникнуть в самые сокровенные мысли, не дам приблизиться так, чтобы невозможно было забыть, когда одна мысль о мужчине сводит с ума, и, закрыв глаза, уже нет желания их открывать, так как память снова и снова воспроизводит его руки, случайно брошенный взгляд, растрепанные после сна волосы, венку столько сильно выделяющуюся на его виске, губы.

И обязательно на портрете он будет курить.

Сколько раз, не отводя глаз я наблюдала, как он это делает, наполняя глаза томным выражением и выпуская огромные клубы дыма. Может, из-за того, что у него было много вредных привычек, мне всегда казалось, что между нами пропасть лет, которую я однако с легкостью преодолевала очередной задевающей и ранящей его фразой, после которой он выглядел, как ужаленный ребенок…Он был столь обычный. Он был столь важный. И в тот день, когда я ушла, он, конечно же, курил.