Пролог

Хэ-э-эх… Ладно… – раздраженно пересчитав монеты, Пальмира цыкнула- Проклятье, у меня не хватает… Иди, мелочь пузатая, найди Нирию, может у неё тоже есть чего занять, будешь должна, как земля крестьянам!

– Миледи, Гримм понимает, здесь, в глуши, сложно следить за собой, особенно такой прекрасной девочке как вы! – он задумчиво почесал свой щетинистый подбородок- ладно, Гримм согласен уступить серебряный, но только если миледи поцелует Гримма в щёку! – старик подставил повернулся и громко рассмеялся, то и дело покашливая и похрипывая.

– Му-э-э-э!… Ладно… иди сюда…

Чмокнув старика, Морриган поморщилась и начала плеваться, словно губами она коснулась чего-то вяжущего и горького. Старик лишь снова захохотал и протянул ожерелье. Пальмира молча положила горсть медных монет на небольшое блюдце возле торговца и повела свою подругу прочь, выговаривая всё, что она думает про её расточительность и легкомыслие.

Устав сидеть, Нирия решила размять затёкшие ноги небольшой прогулкой по площади. Музыка, смех горожан, толкотня: всё это невольно заставило погрузиться девушку в воспоминания.

Вот она приехала в Стиллград с родителями, чтобы начать свою взрослую жизнь; вот перешагнула порог храма Грэгора-заступника, чтобы её мечта стала явью- обучиться лечебному делу и помогать людям. Мысли послушницы унеслись в безмятежное детство, в день, когда отец впервые усадил её в седло, и вся семья отправилась на холм, недалеко от посевных полей. Нирия не сразу заметила, как сладкая грусть по былым дням с семьёй и тоска по дому подточили радостный настрой вечера. Стараясь, как можно скорее, скрыться от всех и привести себя в порядок, послушница прошагала за ближайшую изгородь. Выросшие два чёрных меховых сугроба необычайно эффективно помогли ей вернуть самообладание. Остолбенев от неожиданности, девушка попятилась назад, как вдруг что-то большое и скользкое преградило ей путь, медленно обернувшись, она увидела сначала грудь, а потом и лицо того самого погонщика медведей:

– Что? Малышка решила погладить мишек?! – громко и раскатисто проговорил силач.

– Д-да, как бы, н-нет… Я-я-я т-тут вообще с-случайно… – запинаясь и заикаясь промямлила дрожащая, словно травинка, Нирия.

– Да ты не пугайся! Они совсем ручные, видишь! – погонщик взял послушницу за руку и запустил её ладонь прямо к густую мягкую шерсть лесного медведя. Девушка стояла, зажмурившись в ожидании того, как дикий зверь вот-вот откусит ей руку, но тот лишь немного встряхнулся и продолжил посапывать.