Лиговский пейзаж с пепелищем. Паулина делает первый шаг

Там служивых много, подгонять шинели на всех некогда. С милиционером едет совсем молодой парень, возможно, ученик. Он то и дело поглядывает на соседнюю клетушку, где едет изможденная старуха с двумя дочками. Дочки, с комсомольскими значками и косами колоском вокруг голов, не могут усидеть на месте, – в Ленинград едут! Старшая то и дело любопытно глазами по сторонам стреляет, да шикает на мать, едва та креститься начинает. Старуха не слушает. Знай себе, крестит лоб, то и дело пугливо озираясь вокруг.

Паулина тоже не любит Ленинград.

Вспоминаются ей мерзлые опорки, холод и отчаяние, тяжесть на руках и красивое здание на бывшем Невском проспекте, около которого она почти уже окочурилась от голода.

«Бах!» – прогремело из открывшейся двери тамбура, резко вырвав Паулину из тьмы воспоминаний. Началось!

Дмитрий отреагировал мгновенно. Одной рукой он сжал ее запястье – просыпайся, а другой расстегивал кобуру. Инстинкт не подвел, и Паулина через секунду была с наганом в руках. Из открытой двери раздались выстрелы.

Краем глаза она отметила, что дородный милиционер тоже вскочил и, профессионально уйдя с линии огня, выстрелил в плечо ближайшему бандиту. Мужичонка охнул и осел. Дмитрий подстрелил двоих, Паулина сняла их «помогалу». Она приметила его еще час назад, когда он пересел в их вагон и профессиональным взглядом обшарил его, определяя бырыг и терпил, целей будущего грабежа.

Пока Дмитрий, дородный милиционер и его помощник вязали бандитов, Паулина прошла в головной вагон, к машинисту. Сообщив ему о происшествии, она потребовала вызвать на ближайшей остановке транспортную милицию.

– Совсем распоясались, нелюди, – проворчал машинист. – Налет чуть не каждый день, милиционерам хошь разорвись.

Когда Паулина вернулась в вагон, все семеро бандитов были повязаны и сидели на полу в проходе. Нэпмены поглядывали на них с испугом и неприязнью. Они не сомневались в том, кто стал бы жертвами этого нападения.

Дмитрий представил ей милиционеров.

– Григорий Рябов, – протянул руку дородный милиционер.

 – А это, – кивнул он на младшего, Васька, стажер.

– Паулина Онуфриева, – представилась она, отвечая на рукопожатие.

Васька несмело протянул ей руку, открыв от восторга рот. Паулина привыкла к такой реакции. И к той, другой, тоже привыкла.

Спасенные из рук бандитов нэпманы пытались пихать спасителям деньги, а один достал шкалик и наборчик дорожных рюмочек. Паулина пить отказалась, но Дмитрий и их новые знакомцы радостно согласились на предложение.