2025 L4 Лагранж

Он выпучил правый глаз и подставил его сканеру – «аутентификация произведена. Добро пожаловать господин Кай Бунаре». Компьютер вывел на экран таблицу последних транзакций. Так. Кай опустил очки на глаза – две тысячи евро – налоги, двести – комиссия банка, полторы – кредит, не хватает пятиста евро. Он грохнул кулаком по краю пульта. Опять! Третий раз за год! Какие-то ублюдки снова взломали сервера банка и отщипнули со счетов. Ну, сколько можно-то? Видит бог, ракушки каури в сто раз лучше этих долбанных электронных денег.

Прямо на его глазах, на счёт упали пять тысяч евро. О! Бальзам на душу – аванс за полет. Он открыл окно перевода, и отправил три тысячи на счёт больницы в Мельбурне. Ещё один звонок и можно спокойно лететь.

– Как ты себя чувствуешь, мам?

– Каай, – она улыбнулась своей доброй улыбкой, и ему вдруг стало так хорошо. Мать вгляделась в экран и нахмурилась. – Куда тебя опять занесло, непоседа?

– Это космический корабль, мам, тягач. Я лечу на астероид.

– Астероид? Господи, Кай! Тебе что на Земле места мало? То ты лезешь под воду на тысячу футов, то болтаешься на околоземной станции.

Сибирь, Антарктика, угомонишься ты, наконец? Тебе уже тридцать, пора подумать о семье, и я, наконец, хочу увидеть внуков перед смертью.

– Ну, перестань, мам. Врач говорит, они в этом месяце проведут тебе новую терапию, ты выздоровеешь, и будешь нянчиться сколько угодно.

– А что говорит, Долорес?

– Долорес?

– Твоя девушка! Ты не помнишь, как зовут твою девушку?

Черт! Кай пытался вспомнить, Долорес это которая?

– Ладно, мам, мне уже пора…

– Постой! Расскажи матери всё.

Зачем ты туда летишь? Там тоже есть промышленные роботы?

– Пока нет, именно их я и везу.

– А что это за компания? Американцы?

– Нет, мам. Русские и китайцы – совместное космическое агентство. Это их общий проект – астероид Лагранж 2025. Тут недалеко, мам – меньше тридцати миллионов километров, всего месяц полета.

Мать всплеснула руками и вдруг засмеялась. – Нет, Кай Бунаре, ты неисправим! Всего тридцать миллионов! Она откинулась на кровать, закашлялась и поднесла платок ко рту.

В палату тут же вошла медсестра, заслонила собой мать, стала опускать спинку кровати. – Когда ты вернешься, сынок?

– Скоро, мам! Очень скоро.

Медсестра подошла к коммуникатору и отключила трансляцию.

Соркома. И еще целый сопутствующий букет. Врач сказал, ей осталось чуть больше месяца. Даже себе Кай не мог признаться, что бежит с Земли из-за этого.