Неопалимая

На левой руке, там, где блестящая красная плоть, опутывавшая мою ладонь, усохла со временем и превратила пальцы в когти, шрамы были хуже всего. Я могла сжимать пальцы в неплотный кулак, но не могла разжать до конца. Разжигая огонь, я подумала о сестре Люсинде, которая носила кольцо со старым потрескавшимся рубином. Внутри него была запечатана святая реликвия, сила которой позволяла зажигать свечи простым мановением руки.

Наконец искра загорелась. Я подула на ладан, пока не вспыхнули угольки, а затем, окутанная дымом, шагнула в проход.

Меня поглотила тьма. Запах влажной земли давил, душил, словно влажная тряпка, обернутая вокруг лица. Тусклый, слабый свет снаружи померк почти сразу, но, как и все девушки, которых брали к себе Серые Сестры, я обладала Зрением.

Нити света кружились вокруг меня, подобно паутине, их призрачные формы обращались то в искаженные лица, то в протянутые руки. Тени. Они собирались группами в подобных местах, притягиваемые к могилам и руинам. Они были разновидностью духов Первого Порядка, хрупкими и почти бесформенными.

Их пальцы пощипывали мою кожу, словно ища свободную нить, которую можно было бы распустить, но не представляли особой опасности. Я поспешила мимо, и дым от моего кадила смешался с их полупрозрачными силуэтами. Вздыхая, они рассеивались вместе с благовониями.

Тени были настолько привычным явлением, что Беда не отреагировал бы на них. Лишь что-то более опасное – дух Второго Порядка или выше – могло привлечь его внимание.

– София? – позвала я.

В ответ раздалось лишь эхо.

В неясном призрачном свете виднелись ниши, полные пожелтевших костей и обрывков истлевших саванов. По традиции монахинь хоронили в туннелях, окружающих крипту, но возраст этих останков удивил меня. Они были многовековыми, рассыпающимися и заросшими паутиной – более древними, чем сама Скорбь, – когда Мертвые восстали впервые, чтобы преследовать живых. Если эта часть туннеля была запечатана когда-то в далеком прошлом, то дух мог восстать из горы костей и бродить по катакомбам долгие годы.

Сквозь густую подземную тишину прохода пробился звук, настолько тихий, что его едва можно было различить. Детский всхлип.

Я побежала.

Тени проходили сквозь меня, оставляя ощущение резкого холода. Кадильница билась о рясу, пока я не обмотала цепочку вокруг руки, вытянув ее перед лицом в защитном жесте, которому научила меня сестра Айрис, боевая мастерица монастыря.

Изгиб туннеля впереди был залит светом.