Вертеп. Роман

На самом филфаке мужеский пол всегда был в дефиците. Зато его давно облюбовали студенты и аспиранты других факультетов. Они как шмели залетали в филфаковский цветник, жужжали, гудели, кружили вокруг самых ярких цветов нашей оранжереи и частенько «опыляли» их. Вот с ними-то и возникали мои первые, никого ни к чему не обязывающие увлечения.

Когда очередной роман с каким-нибудь аспирантом достигал нужного градуса, я доставала и не дрогнувшей рукой собственноручно надевала на член своего избранника презерватив – благо, опыт в этом деле у меня имелся со школы.

Так продолжалось и на втором, и на третьем курсе.

Но тут возник жених – выпускник психологического факультета. Вскоре он стал моим супругом. Во время секса с ним я перестала предохраняться, ибо очень хотела ребенка. Но у меня ни разу даже задержки не было, несмотря на интенсивность наших соитий. Я решила обратиться к врачу.

Он счел крайне маловероятным, что мой давний и единственный аборт мог стать причиной бесплодия: «В моей практике такое ни разу не случалось».

Я прошла все необходимые проверки, но никаких поводов для тревоги не обнаружилось ни тогда, ни позже. Врачи как один заявляли, что патологии не видят. Я уже развелась, но с тех пор ни разу не предохранялась. И ни-че-го!

В общем, я так и не знаю, связано ли это с тем абортом или нет? Конечно, неспособность к деторождению – штука частая. Женщины, если уж им приспичит, все-таки находят выход из положения – например, усыновляют детишек из детских домов. Но для этого надо точно знать, что надежды на своего ребенка нет.

А у меня она все еще есть, иначе бы давно кого-то усыновила. Вот эта неопределенность меня и убивает. Уж лучше бы огласили приговор – мол, у вас детей не будет. А тут говоришь себе непрестанно: «Вдруг усыновишь кого-нибудь, и тут же, по закону подлости, сама забеременеешь?». Но скоро, может, через пару лет, я решусь – чувствую, что уже созрела. Как бы не перезреть!..

***

Но предполагаемая неспособность к деторождению – только один из двух «подарков», которыми одарил меня Амбруаз Михайлович вкупе с милейшим Кандидом Анатольевичем (далее ограничусь их инициалами – АМ и КА).

Дело в том, что после изнасилования я перестала получать хоть какое-то удовольствие от физической близости. ВООБЩЕ! И это я?! Та, которую АМ когда-то сравнивал с ураганом и восхищенно называл «совершенной машиной для сексуальных утех»?! Да, это я превратилась в ледышку.

Я ложилась с одним, с другим, с третьим. И ничегошеньки не чувствовала.