Люцифер

Этот мир к ее совершеннолетию превратился в какой-то сплошной ад, она даже привыкла к нему за столько лет. Но сейчас она сильно замерзла. Последние дни она и так чувствовала себя слабой, жила, словно в бреду, с трудом понимая, что происходит. Ее душа существовала одной надеждой, что все это когда-нибудь пройдет, что где-то она увидит просвет. Дея тонула в этой жизни и лишь изредка, на мгновение ей удавалось вынырнуть и сделать неполный вздох, затем волны вновь захлестывали ее, утягивая на дно.

Девушка вышла из парка и пошла вдоль реки.

Одинокая фигура стояла на мостовой, оперевшись на ограду. Мужчина смотрел на черные волны, бестолково бьющиеся о каменную набережную. Холодный ветер развевал пряди светлых волос. Солнце садилось, последние его мутно-серые отблески угасали за рекой. Чайки, черные в бледных лучах заходящего солнца, казались стаей ворон, круживших над водой в поисках укрытия. За рекой собирались грозовые тучи.

С каждой минутой становилось темнее. Дея подошла ближе. В полутьме лицо мужчины казалось пепельно-серым, а глаза почти черными.

Он никак не отреагировал на ее приход и только молча продолжал смотреть на бушующие волны. Его руки, крепко сжавшие поручень, слегка дрожали. Дея вдруг поняла, что он с трудом стоит на ногах. Она сделала еще шаг, а он, отпустив руки, упал на гранит.

Разум навязчиво старался осведомиться, чего она вообще творит, но Дея не обращала на него внимания. Подъехав к своему дому, она пыталась растормошить раненого мужчину, слабые пощечины ничего не дали, бить сильнее она боялась, он и так неважно выглядел.

Дея не знала, что делать. Она забралась обратно на водительское сидение и прилегла на руль.

– Думай, думай, думай, – шептала она, оглядывая опустевший двор. Взгляд ее упал на оставленную у подъезда тележку дворника. Дея даже улыбнулась такой удаче.

Путь до квартиры она миновала без особых проблем, разве что не сразу разместилась в лифте. Нога мужчины мешала закрываться дверям, хорошо, что Дея вовремя это заметила и, проявив чудеса гибкости, подтянула его еще ближе к себе, вжавшись в заднюю стенку лифта.

Так, практически не дыша, она доехала до седьмого этажа.

Ввалившись домой, Дея кое-как уложила раненого на кровать, судорожно вспоминая давно забытые уроки оказания первой помощи. Она стянула с него рубашку, которая уже с одной стороны полностью пропиталась кровью. Около часу ночи ей удалось остановить кровотечение и перевязать рану.

Дея едва держалась на ногах от усталости.