Анхелий

Матери-психопатки не видят своих проблем и лишь усугубляют расстройства собственных детей. И не важно в каком возрасте находится сын или дочь. Магдалина горько усмехнулась. Вот нет у нее детей не будет никогда. Для этого она не приспособлена. Да и биологический отец должен хотя бы замаячить на горизонте событий. Когда она была последний раз с мужчиной? Она не помнила. На свидания она не ходила уже очень давно. Консультации с пациентами-мужчинами были не в счет. Это ее работа.

– Магдалина Альбертовна, вас вызывает главврач, что-то очень срочное, – в кабинет заглянула молодая секретарша. Она выходила из своей приемной, только когда дело было особой срочности и важности.

– Да, я закончила прием и сейчас зайду к Сан Санычу.

– Александр Александрович, он вас ждет, – фыркнула девушка и убежала.

Магда улыбнулась. Это он для двадцатилетней молодухи был Александр Александрович, а для нее просто Санек, с которым она когда-то училась вместе в клинической ординатуре в Питере. Вместе дипломы защищали, потом обмывали. Напились так, что едва не свалились в Мойку. Даже какое-то время потом дружили. Но судьба развела их в разные города. Санек уехал в Москву, Магдалина осталась в Питере. Встретились совершенно случайно в частной психиатрической клинике. Только дружба осталась в прошлом. Бывшие однокурсники сильно разошлись в жизненных ориентирах и часто спорили не только на профессиональные, но и на морально-этические темы. Для Александра Александровича тема денег стояла на первом месте. Он возглавлял клинику и отвечал за ее рентабельность. Его не волновала щепетильность некоторых сотрудников, которых он брал на работу. Его девиз был предельно прост: «Мы торгуем счастьем и иногда лечим болезни!» Не так Магдалина себе представляла дорогую и престижную клинику, когда устраивалась к Саньку на работу. Но ей нужны были деньги, клиенты и личная свобода для профессиональной работы. Почему-то она решила, что с Сан Санычем, все будет гладко и ей никто не будет палки вставлять в ее терапию. Так нет, она наступала на те же самые грабли. Здесь ей не давали экспериментировать точно так же, как и на прошлых работах. Клинический психоанализ. «Пациент лежит на кушетке, а ты сиди и слушай!». Она сидела и слушала. Иногда зевала, иногда сочувствовала, иногда переспрашивала, делала записи и выписывала таблетки. Она зарабатывала деньги и все. Никаких активных действий, это табу. Никаких новых методов лечения. Только позитивное и сочувственное кивание головой.