Дневники Сузурри

Даже сейчас, когда она уже и вышла замуж, и старается жить как учат родители, стремясь к видимому довольству, сестра не оставила эту странную и редкую в наши дни привычку – думать. Нет, думаем мы, конечно, все. Но думаем мы в основном о себе, а Матильда рассуждает. Постоянный диалог то ли с Богом, то ли с Дьяволом. Она спрашивает: Из-за чего мир создан именно так? Существует ли время на самом деле? Почему все подвержено энтропии? Расширяется ли наша вселенная или же наоборот? Кажется, у нее есть даже своя теория на этот счет.

Вообще, у Матильды всегда голова была полна идей и удивительных умозаключений. В детстве мы любили сидеть вечерами на крыше нашего дома, так звезды нам казались ближе. Мы глядели на них, а они глядели на нас. Матильда обязательно придумывала какую-нибудь увлекательную историю, и мы путешествовали по закоулкам своей фантазии. Я непременно был сильный и гордый воин, а она прекрасная принцесса.

Телефонный звонок вырвал меня из воспоминаний о детстве. На другом конце я услышал голос мамы:

– Евгений, тебе ждать сегодня? – почему-то спросила она.

Так странно, вначале приглашают, а потом с надеждой в голосе задают такой вопрос. Впрочем, в своей семье я такому не удивляюсь.

– Да. А что не нужен уже? – отшутился я в ответ.

– Ну что ты такое говоришь, мы с отцом всегда рады тебя видеть, ты же знаешь. Просто ты вечно занят, – в голосе матери прозвучала обида.

– Прости, сегодня я обязательно приеду, – пообещал я.

– Ну и хорошо, тогда ждем.

– Что-нибудь захватить по дороге?

Глава 3

Когда я оканчивал школу, все мои грезы были только об одном – поступить учиться в высшее учебное заведение в ближайшем большом городе, чтобы уехать подальше, от всегда казавшейся мне неинтересной, мещанской жизни в деревне. Но родители были категорически не согласны. Меня не хотели отпускать из-под маминой юбки. Я спорил, обижался, доказывал, был бит и заперт много раз, но продолжал настаивать на своем. Мне повезло. Директор школы верил в мою сумасшедшую звезду и был на ее стороне.

Вместе мы умудрились подать документы в университет на факультет журналистики так, чтобы ни одна живая душа об этом не знала. Я с блеском сдал экзамены, получил зачисление и, на радость, комнату в общежитии. Больше ничего не могло препятствовать мечте, и за ужином я просто поставил родителей перед фактом. Мать ахнула, но замахнувшегося на меня отца, привыкшего все проблемы решать насилием, остановила.