Скрываясь в объятиях тьмы…

Мне часто думалось, что упади я без сознания посреди школы, вряд ли бы нашелся храбрец, способный вызвать помощь. Все просто прошли бы мимо.

К слову сказать, сверстники думали, будто наказывают меня таким поведением, но они, сами того не зная, облегчали мне жизнь. Не желая знать их бед, я проходила мимо с опущенными глазами. Больше во мне не было желания помогать другим. Оно погибло в тот день, когда я ощутила силу жестокости.

Все, чего мне хотелось, это чтобы и сам Дар, и порожденные им проблемы ушли куда-нибудь.

Ведь бывает, что мы забываем зонтик перед дождем? Быть может, и о Даре можно вот так забыть? Проснуться однажды и просто забыть обо всем.

Начать заново…

Я мечтала, что странные способности могли бы достаться человеку, которому были нужны. Или тому, кто знает, что с ними делать. Да пусть они достанутся кому угодно, только не мне!

Я ведь никогда не просила ни о чем подобном, так почему же выбрали именно меня? Почему не мою подругу или первого встречного? Ответ на эти вопросы мне был не известен.

Мне не являлись ангелы, которые могли бы объяснить мое предназначение или просто рассказать, что с ним делать, – нет! Я жила с этим как с обузой, желая всем сердцем ее сбросить. Но не в моих силах оказалось сделать это.

Каждый новый день уносил события прочь. Я находила утешение в книгах, благодаря которым получала иллюзию общения. Для меня с течением времени стало даже не так важно, что я читаю, главным казалось само чтение. Я изучала страницы учебников с такой легкостью, о которой мои одноклассники могли лишь мечтать.

А по вечерам, всего на несколько часов, позволяла себе забыться с новым томом в руках. И тогда сознание плыло по рекам фантастических миров, открывающихся передо мною с перелистыванием каждой страницы.

К концу школы, собрав все возможные дипломы с наградами, я оказалась слишком начитанной для своего возраста. И это, по меркам большинства, не добавляло мне привлекательности. К окончанию школьного обучения я не могла найти в коридорах учебного корпуса места, где на меня не показывали бы пальцем.

Даже преподаватели, видя мое не по годам скорое взросление, относились ко мне настороженно. Что уж говорить об учениках? Думаю, если и был кто-то, у кого такая старательность вызывала восхищение, он держал эмоции при себе. Что поделаешь, если таков мир?

Только помимо этой напасти, с которой еще можно было как-то жить, Дар или проклятие, как я его называла, с течением времени приобрел еще больше сил, чтобы испортить мне жизнь.