Берегиня сегодня

Болотно-зеленый, требующий спокойствия и сытости, его можно назвать трусливой ленью. Сейчас он гундел насчет Кирилла: «Губы не раскатывай, не подходящий момент, толстуха».

Всепоглощающе вкусный запах шашлыка вызвал сильнейшее чувство голода и на время заткнул все мои внутренние голоса. Все-таки приготовление еды на свежем воздухе – особый вид кулинарии. Угли костра дожаривали на шампурах нежное замаринованное мясо и жар щипал решетку-барбекю, с крупно нарезанными баклажанами, помидорами, луком и желтым болгарским перцем.

Толик разложил по эмалированным мискам шашлык. Кирилл с хрустом вскрыл трехлитровую пластиковую бутыль вина, купленную на рынке у молдаван, и налил в пластиковый стакан густую красную «Изабеллу».

Я надкусила сочный теплый кусок мяса и промычала:

– Какой же кайф, мальчики, я почти счастлива.

Кирилл, не отрываясь, выпил половину вина из стакана.

– И чего тебе не хватает, Манюня?

– Денег, мой дорогой, денег, – пожаловалась я.

Кирилл неспешно долил себе «Изабеллы». Каждый его жест необычайно изящен.

Длинные худые пальцы, смуглая гладкая кожа рук под белой футболкой. Широкие плечи, профиль былинного русского красавца… Смотрела бы и смотрела.

– Мань, очнись, вино будешь?

Голос номер три завопил, зеленея от нетерпения: «Мне пол-литра! А лучше литр!»

Я представила, что со мной будет после выпитого вина… Мой организм не привык к алкоголю и мог повести себя неадекватно.

Вдруг не смогу себя сдержать, начну сопливо признаваться Кириллу в любви, а он, стыдясь своего равнодушия, станет оправдываться, почему с его стороны никаких чувств ко мне у него нет и быть не может… Мое самолюбие этого не вынесет… А я, обидевшись, запросто могу и в глаз дать.

– Нет, Кирилл, я буду очень крепкий чай. А вино пей один. И пора ехать, еда и время на исходе.

Доев своё мясо, которое Толик брал из миски пальцами, и, зажевав сочным обжаренным баклажаном, довольно сощурил глаза и сытым голосом похвалился:

– Пока вы ковырялись в болоте, я, бляха муха, напили ещё сорок две баклуши по метру длиной.

Два диска затупил, японские, в ядрёные острова их промышленность.

– Молодец, Толя, – от души похвалила я.

* * *

Мой черный джип-кроссовер «Мерседес» спокойно наворачивал километры, пренебрегая неровностями треснувшего от старости асфальта. Глаза слипались, но я крепилась. Оранжевый голос внушал, что расслабляться еще рано.

Толик, вёл джип и зевал во весь рот, демонстрируя крепкие зубы.

На заднем сиденье дремал Кирилл.