Козырь. Создатель миров

Окна они заколотили досками после того, как Бо в пух и прах разругался со Стервятником, жившим по соседству. С тех пор, правда, уже год прошел, но доски остались.

В отличие от соседей, у Стервятника дела шли лучше не придумаешь, и, глядя на его крепкий дом и аккуратно причесанный огород, Юкон нет-нет да и завидовал. И минуя двор, всякий раз исподтишка поглядывал в его окна – не мелькнет ли длинная гибкая тень Дурочки, соседской дочери. А когда удавалось поймать ее взгляд, сердце сразу становилось больше и горячее и с трудом уже умещалось в груди.

Два дома стояли на отшибе дороги, шагов за сто до деревни, куда Юкону ходить запрещалось, мол, и других забот хватает. Деревня начиналась рынком, где Бо раз в месяц менял засоленную рыбу на свечи, мыло и другие полезные вещицы. Юкон оставался единственным после смерти Червя смельчаком, готовым сражаться с океаном, и только потому они с Бо не так уж и бедствовали.

В дверь постучал четыре раза – условный знак. С той стороны послышались шаркающие шаги. Латунная ручка повернулась, и подслеповатые серые, как и все вокруг, глаза Бо уставились на Юкона.

Сухая ладонь без предупреждения схватила его за запястье, большой палец врезался в точку пульса. Старик с косматыми седыми волосами до плеч облегченно выдохнул и проскрипел:

– От тебя так несет, что я думал, ты сдох.

«И ты будь здоров, Бо».

Юкон протянул ему сумку, а сам так и остался за порогом. Шея и лицо страшно чесались, но он держался – соль в ссадинах принесет в два раза больше неприятностей.

Сначала умыться, переодеться, потом можно и поговорить.

Пока он оттирал щеки дождевой водой из бочки перед домом, со спины потянуло дымом – Бо затопил печь. Юкон открыл глаза и уставился на руки: красные, воспаленные, кожа на мозолях отслоилась, сукровица вытекла через уколы от рыбьих игл. Иногда ему становилось жаль себя: и эти вот пальцы, в которых вилку не сожмешь, и вечно обветренное лицо. И так хотелось однажды проснуться в другом месте, где за еду не нужно рисковать головой.

Но пятнадцать лет жизни убедили его в том, что чудес не бывает.

Юкон снял с натянутой между домом и сараем веревки чистые лоскуты и замотал ладони. Взамен развесил свою одежду, голым зашел в дом и на первой полке в шкафу нашел свежие брюки и рубаху. С кухни доносилось приятное шипение.

– Топай за стол, – проплелся Бо мимо и большим пальцем ткнул за спину. – А я в погреб.

– Давай лучше я?

– Марш! – рявкнул Бо и скрылся за соседней дверью.

«Да пожалуйста».