Иерогамос Луны и Солнца

Его большие окна наглухо закрыты деревянными ставнями – рыцарскими средневековыми щитами, практически той же эпохи. Он надежно расположился в объятиях прохлады лесопарка, хранящего свои вековые семейные тайны.

Две мужские фигуры мистическим образом появляются у входа во мрачную платановую аллею. Одна из фигур, судя по облачению в монашеские одеяния, принадлежит к ордену Святого Доминика. Об аристократическом происхождении другой свидетельствуют старомодные брюки из крупного темно-зеленого вельвета.

По мере приближения к дому, тропа, выводящая из аллеи, словно из влажного лона некоего мифического существа, расширяет свою дельту – рассыпается мелким гравием у широкой каменной парадной лестницы замка, раскидывая рукава, словно река при слиянии ее вод с морскими просторами.

Границу водораздела охраняет фонтан-стражник. Гигантскую каменную раковину – эмблему паломничества Святого Иакова – поддерживает не менее основательный кадуцей Гермеса.

Доминик, старший брат Мишеля, только что закончил четырехгодичное обучение теологии в Монастыре Благословенного Таинства в Тулузе.

Это событие явило собой некую границу перехода из мира обыденного в мир другой – принадлежности к Ордену проповедников апостольской жизни, в полном смысле этого слова, где проповедь и учение возникают из богатства созерцания. Его кандидатура была одобрена для вступления на путь служения Богу.

Доминик с явным удовольствием репетирует свою проповедь, найдя благодарного слушателя в лице младшего брата, делясь своими озарениями во время пребывания в монастыре.

– Господь неведомыми путями открывает человеку его призвание и приводит к предназначенной ему Проведением деятельности. Veritas! – Доминик томно прикрывает глаза, вознося руки к небу в характерном жесте молящегося. – Святой Доминик понимал, что истина, как и милосердие, есть высшая милость.

Он переводит взгляд с небес на землю и на выдохе продолжает:

– С тех пор учеба стала для меня, в доминиканской семье, по-настоящему религиозным обрядом.

Нет истинного слова без молчаливого размышления о Слове Божьем, воплощенном в Писании, традиции Церкви и истории людей.

Известняковая пыль на старомодных ботинках Мишеля и сандалиях на босу ногу Доминика, убаюкивающее шуршание мелких камешков от их мерных шагов располагают к подобного рода беседам.

– Совместная жизнь есть ни что иное, как исполненная любви жизнь целой семьи, доведенная до высокой степени совершенства.