Нечаянная миссия

Он уже хотел произнести речь о вреде зеленого змея – губителя нации и родителя легенд о несуществующих призраках, но тут площадка осветилась ярким светом прожектора, бившего с заброшенной боковой ветки. Туман внезапно рассеялся, и присутствующие ясно увидели, как по проржавевшим, местами разобранным рельсам к ним стремительно приближался старинный паровоз иностранного образца. В звенящей тишине мимо пронесся локомотив с пустой кабиной машиниста, и замелькали плотно зашторенные окна вагонов.

Сердце Лещатого отчаянно стучало.

Значит, он все-таки существует, поезд-призрак, не знающий пространственных и временных границ, движимый неведомой силой ниоткуда и в никуда. Существует не только на страницах донесений и статей Черкасова, а тут, прямо перед ним. И можно не только строить гипотезы и до хрипоты спорить на ученых советах о том, как он проникает сквозь время, но и точно знать… Пять метров отделяет его от этого знания. Пять метров между его привычной жизнью и этой загадкой века.

Три вагона пролетели мимо.

Все. Нет! Остановить, изучить, понять! Валерий стряхнул оцепенение – другого шанса может не быть! В три прыжка он оказался рядом с последней площадкой. Дверь открыта. Последний рывок. Металл у ручки твердый, настоящий, может быть, слишком холодный для сентября…

Молочный туман окутал рельсы, поглощая поезд, и медленно растворился. Грицко с односельчанами добежали до того места, где исчез призрак. Ничего – ни капли смолы, ни дыма, ни вибрации почвы. Лещатого не было нигде.

Поезд

Валерий сидел на подножке и смотрел на сгущающийся туман. Вместе с ним нарастала тревога, под ложечкой засосало. Что же он хотел? Ах да, остановить, изучить. Лещатый поднялся и вошел в вагон.

Беспорядок, царивший между сиденьями, свидетельствовал о панике. На крючках возле окон висела одежда, валялись карты и детские игрушки. В проходе между лавками каталась недопитая бутылка ситро. Все говорило о том, что люди спешно покидали поезд, давясь в проходе и забыв о своем имуществе, которое, впрочем, не отличалось особой притязательностью.

По всему было видно – здесь проводили досуг простые граждане Рима.

Валерий прошел сквозь тамбур и оказался в вагоне, предназначенном для организованного отдыха. Часть пространства была заставлена игровыми столами, остальные столики были сервированы посудой с недоеденной пищей. Лещатый на секунду задержался у буфетной стойки. Бутерброды с красной рыбой казались вполне съедобными.