Сердце на каблуках

– Обалдеть! – сестра подвисла на пару минут, видимо, что-то судорожно осмысливая – и снова продолжила донимать Леру вопросами:

– Если все дело в танго, нафига ты тогда этот японский учишь?

– Мозги, Райка, тоже нуждаются в тренировке, – объяснила Лера, выезжая из гаража.

– Ну, так учила бы таблицу умножения или стишки там всякие. Наша литераторша говорит, что стихи очень полезно учить для памяти.

– Стихи – вещь замечательная, но бесполезная… Денег, сейчас, за них никто не даст.

– А за японский язык даст? – не унималась Рая, стараясь то ли докопаться до сути, то ли прикопаться к сестре.

– Ну… если попросишь у японского мужчины денег на японском языке – обязательно даст, еще икебану подарит и саке нальет. Не текила, конечно, но тоже вставляет неплохо, – весело заметила Лера.

Райка пристально посмотрела на сестру и снова надула губки:

– Издеваешься, да?

– Нет, не издеваюсь – шучу, – рассмеялась Лера. – Ладно, выходи – приехали! Не хочешь, чтобы я тебя к маме подвезла – дуй на остановку.

Вон, твоя маршрутка!

– А про Нормандию ты тоже шутила? – обеспокоилась сестра, открывая дверцу машины.

– Нет, про Нормандию я не шутила, про Нормандию я говорила серьезно, – заверила Лера.

– Класс! – Райка чмокнула сестру в щеку и умчалась ловить маршрутку.

Танцевальный клуб «Орильеро» находился в одном из самых старинных зданий города, отреставрированного с особой тщательностью, потому как за деньги какого-то международного фонда, требующего у подрядчиков самой строгой отчетности.

Местные власти хотели, как обычно, «под шумок» ухватить себе «лакомый кусочек» размером в пару сотен квадратных метров, но «обломались». Председатель этого фонда был страстным поклонником аргентинского танго, поэтому и выделил огромные деньги на столь затратный проект, при условии, что все самые большие помещения этого здания будут отданы местному танцевальному клубу. Благодаря ему – каждую пятницу, субботу и воскресенье с восьми вечера до пяти утра из окон здания лилась негромкая, но волнующая и щемящая душу музыка, заставляющая прохожих остановиться и вспомнить, где у них находится сердце.

Лера настраивала тело на милонгу, как музыкант настраивает свой инструмент: вдохновенно и кропотливо, придирчиво вслушиваясь в каждую клеточку своего организма: «Станцуешься? Не подведешь?» Припарковавшись, вышла из машины и поднялась по мраморным ступеням.