Будь что будет

Что интересно, производство прекратилось всего пару веков назад, после того как мастера из Ирана перебрались в Китай, а этого малыша произвели где-нибудь на территории современного Азербайджана. Большего я тебе прямо так сразу сказать не могу.

– Получается, мастера кочевали?

– Да, искали выгоду. Они жили там, где не было войн, а драгоценные металлы стоили относительно дешево.

– А что это за надпись? – по всему круглому основанию статуэтки шла тонкая ниточка иероглифов.

– Дай-ка. – Он снова вооружился лупой.

– Понятно. Значит, я прогадала, заплатив пятьсот долларов?

– Как сказать. Тебе ведь нравится. – Он попытался вселить в меня долю оптимизма. – Не торопишься?

– Да нет. – Неужели он снова попытается предпринять то, что не удалось еще много лет назад? Теперь я не была уверена, что устою.

– Посиди здесь немного, я хочу показать эту вещицу одному эксперту, он у нас проездом из Казани, уважаемый в нашем деле человек.

Я была разочарована.

– Профессиональный интерес?

– Что-то вроде.

– Ну хорошо. Если недолго…

– Пять минут.

Поздоровевший Витя исчез, оставив меня одну наедине с выключенным компьютером.

Вернулся он через четверть часа.

– Знакомься, Руслан Рустамович.

Я повернулась. Спутник Жукецкого – старик лет семидесяти – обладал отталкивающей внешностью и мог спокойно пугать детей средь бела дня без грима. Костюм-тройка и начищенные до блеска ботинки лишь усиливали впечатление от злодейской гримасы, навечно застывшей на иссохшем морщинистом лице.

– Таня, – скромно представилась я.

– Вы обладаете интересным экспонатом, – без долгих церемоний заявил он скрипучим голосом и слегка наклонил седую голову набок.

– Да, а мой одноклассник утверждает обратное.

– В масштабах страны определенно, – очень даже легко согласился он. – Коллекция нашего музея скромна, поэтому иногда приходится ездить в командировки.

Он протянул мне статуэтку.

– Я знаю нескольких коллекционеров, которые могли бы заплатить вам неплохие деньги за нее.

– Уверяю, мы не сойдемся в цене.

Сейчас я не продала бы безделицу и за тысячу долларов, особенно если учесть то, как она мне досталась.

– Хорошо, я не настаиваю, – отступил он, – если сумма в пять тысяч долларов вас не устроит, я умываю руки.

– Но вы ведь только что сказали, что это заурядный экспонат. – Я его поймала.

Он замолчал и вперился в меня, будто я враг номер один.