Черно-белый цветок

Я подошла ко второму подъезду и нажала на номер квартиры – тридцать два. Домофон несколько раз протяжно пропищал, а потом дверь открыли. Похоже, кроме меня, Мещеряков гостей не ждал…

Я вызвала лифт, поднялась на второй этаж. Дверь квартиры уже была открыта, и я увидела высокого мужчину лет тридцати пяти – тридцати семи, худощавого телосложения, с очень длинными руками и ногами. Выглядело это весьма комично и несуразно – интересно посмотреть, как человек такой комплекции садится в низкое кресло.

Наверняка ему приходится едва ли не складываться пополам…

Одет был Мещеряков (сомневаюсь, что дверь мне открыл кто-то другой) в обычные джинсы и черную футболку с названием какой-то тяжелой рок-группы. Вещь, судя по всему, старая, домашняя, никуда больше ее не наденешь. Интересно, чем этот человек занимается по жизни? Внешность для музыканта как нельзя более подходящая, не хватает только длинных черных волос да банданы на голове. Но стрижка у Павла Олеговича была весьма стильная, можно сказать, строгая.

Да, прическа как-то не вязалась с его манерой одеваться…

Словно прочитав мои мысли, Мещеряков кивнул мне и проговорил:

– Татьяна Александровна? Вы уж извините меня за такой внешний вид, просто у меня голова кругом идет. Оля с самого утра рыдает не переставая, я два раза в аптеку бегал за успокоительными, пришлось ей снотворное дать, чтобы она хоть уснула. Вы не возражаете, если мы на кухне поговорим? Боюсь ее разбудить…

– Где вам угодно, – заверила я Павла Олеговича, входя в коридор.

Судя по светлой, просторной прихожей, квартира у Мещерякова большая, возможно, недавно здесь был ремонт. Интересно, а Оля – это его жена? Наверняка жена, ну, или девушка. Что же за горе постигло семью Мещеряковых?..

Павел Олегович галантно помог мне снять куртку и повесил ее на вешалку. Затем жестом пригласил меня следовать за ним.

Мы прошли по неожиданно длинному коридору в светлую кухню. Я быстро осмотрела помещение.

Простые обои приятного бежевого цвета создавали ощущение тепла и уюта, все кухонные шкафы буквально сверкали чистотой, а к плите, похоже, никто не прикасался – настолько она была белая, точно купленная только что. Может, Мещеряковы питаются в кафе и ресторанах, а кухня служит для дружеских бесед и семейного времяпрепровождения? Павел Олегович выдвинул мне стул, а потом спросил:

– Хотите чаю или кофе? Я сейчас вскипячу чайник.